Только зачем? Если я больше не верю в то, что «Лис счастлив»? Не верю, понимаешь, старик?! Совсем не верю! – Закричал, срывая голос. Закашлялся и затих. Пробормотал: – Я… Сгорел, кажется. Горел, горел, а теперь пепел…
Крик, перешедший в бессвязное бормотание, напугал старика. Он снова попятился и покачав головой, проскрипел:
– Лечиться тебе надо, сынок, вот что. Лечиться и все.
Потом развернулся и, ворча что-то неразборчивое, отошёл от скамейки. Лис забрался на прежнее место и замер. Снег продолжал падать крупным, серебрящимся на солнце пухом. Он оседал на волосах Лиса и очень скоро они, неизменно огненно-рыжие, превратились в полностью седые…
Вера Смерти
Парень с невероятно светлыми, почти прозрачными, голубыми глазами и лохматым ежиком янтарных волос вскочил из-за стола. Да так, что стул с жалобным грохотом отлетел в сторону. Паренек закружил по комнате, запустил руки в волосы, потом спрятал лицо в ладонях, в тщетных попытках сбежать от происходящего.
– Я не справлюсь, понимаешь?! Да ты не можешь не понимать! Я лучше умру!
– Не умрёшь. Ты теперь такой возможности лишен.
– Отлично, – он не выдержал и впечатал кулак в ближайшую стену, но оглянулся на тихий смешок с оттенком сочувствия.
– Пойми, тебя выбрало Время. И никто в этом не виноват.
– Это такая шутка, да? Скажи, что шутка! Я в детстве не мог муху убить, ловил и выпускал в окно… А теперь… – он сполз по стене на пол и замер. Снова зарылся дрожащими пальцами в волосы.
– Митри…
– Я больше не Митри! – он всхлипнул. – У меня ведь и имени нет теперь, да? Только чёрное слово, которого все боятся.
– Ты привыкнешь, парень. Первое время будет тяжело, но потом…
– Что потом? – Митри вдруг закричал, срывая голос. – Это люди, понимаешь ты это?! Люди, как я! И мне уводить их – таких же! – он отдышался и продолжил уже тише, – Взрослых, своих ровесников, детей. Всех. Кто я такой, чтобы лишать их жизни?
– Ты – Смерть. Возьми балахон.
Митри действительно привык. Это стоило ему бессонных ночей и, честно говоря, многих невыплаканных слез, потому что смерти ведь не положено плакать. Смерти положено быть холодной и равнодушной. Он смог убедить себя в том, что помогает людям. Придумал себе другой мир – очень светлый, с радугами, добрыми словами и чудесами. Почти поверил, что просто уводит людей туда. Помогает перейти границу, стать чуточку счастливее.
Каждый раз, перед тем, как протянуть к человеку холодную руку и коснуться его крючковатым лезвием созданной специально для Митри косы, он повторял всего одну фразу:
«Пойдём,