Марат сидел в своей квартире за импровизированной барной стойкой. Царила почти мертвая тишина, лишь далекие шуршания автомобильных покрышек доносились через закрытые окна. Тоже касалось и света, что называется «в потьмах». Он налил себе виски, но стакан стоял нетронутым уже как пол часа. Лишь погодя, Марат понял, что дело было во времени суток – 3 часа дня. Непривычное занятие для большинства и привычное для безработного. От мыслей его отвлекло разорвавшее тишину треск старого телефона.
– Алло, – ответил хозяин телефонного аппарата.
– Это…, – последовала пауза на той стороне, – как бы тебе твоим литературным языком выразить мой друг… Как в классике: «Мы на пороге грандиозного шухера».
– Да, это все предельно прискорбно. Придется послужить.
– Да это…, – не унимался Иван, – мне это на хера?!, – перешел на повышенный тон. – У меня дела только в гору пошли. Тачку поменял, в ипотеку «залился». У меня на кону сейчас двадцать миллионов. Это тебе сейчас в жилу – служить, ты без работы. Но мне!? Ты представь сколько народу сейчас влетит на кругленькую сумму. Да и вообще, все наперекосяк пойдет.
– Верно говоришь – все идет наперекосяк, причем давно. Все сейчас хлебнут. Хотя мои соседи счастливы, – произнес он полуулыбаясь.
– Ладно… Я врубаю сверхсветовую. Надо быстро разруливать всё, пока на фронт не ушли.
– Будь здоров.
Связь прервалась.
«Классика» – подумал Марат. Он понимал, что в данный исторический момент народ поделен на две категории – его сосед и его друг. Но учитывая общее бедственное положение в стране, высокий уровень безработицы и как следствие – криминогенной обстановки, товарищ Иван и иже с ним в явном меньшинстве.
Тщательно спланированная стратегия по разворовыванию государственных предприятий, подавление среднего и мелкого бизнеса, недальновидная внешне-политическая деятельность правительства привели к актуальному состоянию, выход из которого – война. Недавно еще недовольные миллионы граждан были практически счастливы.
Как раньше интересы рабочего класса не были интересны наверху, так и сейчас абсолютно никому нет дела до «иванов».
Изнасилование
Звук твердой подошвы ботинок раздавался звучным эхом, отражаясь от стен арок. Слякоть добавляла звучания. Несмотря на почти пластмассовую жесткость обуви походка владельца была пружинистая и энергичная.
– Стоять! – рявкнул голос из темноты, – старшина отряда