– Сегодня 14 сентября.
– Мне плевать какой сегодня день. Я устала.
Молчал. Ждал, когда продолжит. Вливал в глотку омерзительный кофе. Она закрыла в кухню дверь, включила радиоприемник, заиграло что-то из «Человека амфибии», Петров кажется, написал. Она продолжила.
– Мне 38 лет. Я красивая женщина. Я не хочу жить на этом сраном острове. Мне здесь холодно.
– Ударь по раме, окно открыто.
Она обернулась, стукнула по раме кулаком.
– Мне вот здесь холодно.
Положила ладонь на солнечное сплетение.
– Ничем не могу помочь. У тебя начинается истерика.
– Я уже три года здесь и ничего не происходит. Никакой динамики. Никакого развития. Может все это специально придумано, чтобы отвлечь наше внимание?
– Может.
– Я хочу не в тишине жить, а чтобы утром птицы за окном пели, солнце в глаза светило, чтобы зайчики по потолку бегали, дети кричали под окнами.
– Соседских мало?
Казалось, близнецов никто не собирался вести в сад. Они уже начинали кричать в голос, и плевать им было, что часы показывали семь утра. Жанна схватила со столешницы половник и ударила со всего размаху по батареи.
– Я своих детей хочу!
– Смотри, притихли.
Близнецы, и правда, затихли, но ненадолго. Минуты на три хватило.
– Ты вообще мечтаешь хоть о чем-нибудь? – Уже хлюпала носом она.
– Конечно. Я же человек. Каждый человек о чем-то мечтает.
Я врал. Я давно уже ни о чем не мечтал и ничего не хотел. Внутри меня закипала вода, как та, что стояла в кастрюлях на плите.
– Я чувствовать хочу сердцем.
– Жан! – Я встал с табурета и собирался идти в ванную, пока она не остыла. Из меня по каплям на ладошках выходил пар, который сдерживал в кулаках. – Послушай. Тебе просто надо выдохнуть, у тебя были не простые выходные. Начинается новая неделя. Скоро вообще весна. Надо смотреть вперед, позитивнее.
«Кому бы говорить» – подумал, но смолчал. У нее случались всплески, к ним я давно уже привык. Ей надо было просто прийти в себя.
– Ты меня не хочешь? – Она сбросила с тела полотенце и подошла ко мне вплотную. Я глубоко вдохнул, продолжая держать влагу в руках. Дотянулась губами до шеи и слегка коснулась горячим воздухом.
– Щекотно. – Отстранился от нее.
– Да что, блин, с тобой не так! – крикнула она разъяренная, – Я тут голая перед тобой стою, ноги раздвигаю, а тебе щекотно?
Отвернулся, открыл дверь в кухню.
– Замолчи. – Бросил вслед и вышел.
Я заведомо знал, чем это все может закончится. Она долго будет тереться об меня своим идеальным телом. Я смогу возбудиться до состояния «больше не могу терпеть» и она устроит скандал. Придется взять ее силой, склонив у подоконника закрыв рот рукой, чтобы молчала. Она будет кусать пальцы, вырываться, а потом сдастся. Я опоздаю на работу. Пару дней будет ходить спокойная после, а я злиться, что