И каждый день вот уже три года я хожу по одной и той же дороге. Почти всегда меня провожает одна и та же женщина. Чаще не провожает, ей на работу к восьми. По пути я встречаю одних и тех же людей. Под воротник заползает один и тот же ветер, а в голове крутится одна и та же мысль – ради чего я это делаю?
С годами желание думать – притупилось. Живешь просто на автопилоте и от дома к работе, от работы к дому в голове кружат одни и те же мысли. Иногда в голове можно услышать шум моря и как волны бьются о скалу. И тишина. Голова давно уже не наполнялась мыслями о чем-то важном, нужном, волнующем. Все неважно и ненужно становится с годами, когда привыкаешь к пустоте. Такие мысли у меня появлялись только в сложные дни. Сегодня был один из них.
Сегодня 14 сентября – день гибели моего отца. Тогда в 2008 году я жил в Москве и только-только положив на стол красный диплом Академии службы безопасности стал наконец свободным перед родительской волей. В Москве была прекрасное лето, которое я шумно отгулял под песни Леди Гаги в ночных клубах в обнимку с бутылкой Джэка Дэниалса. Самая отличная компания для проводов юности.
Я защитил диплом и влюбился на Пушкинской площади. Она стояла прекрасная в свете солнечного дня и светилась. Невысокая, чуть на цыпочках доставала головой до моего плеча. С нежными, белоснежными кудрями. С добрыми, честными голубыми, бездонными. В сторону разлетался сарафан, слегка оголяя детские колени. Волосы путались прикрывая оголенные плечи и было страшно подойти к ней и коснуться. Хотелось поставить под музейное стекло и любоваться. Она была очень редким экспонатом. Но я подошел. Не помню зачем, но соврал. Потом это вошло в привычку – врать, а тогда мне надо было действовать решительнее, чем все те, кто на той же Пушкинской собирался с ней знакомиться. Сейчас или никогда.
– Меня Настя зовут – Представилась.
А я забыл свое имя.
Настя приехала поступать в Щукинское училище из Калининграда. Особым актерским талантом Настя казалось бы не обладала, поэтому игра, которую я затеял, казалась мне совершенно безобидной и совершенно беспроигрышной. Тогда я и поверить не мог, что кто-то меня рассекретит.
– А я в Щуке на третьем курсе учусь. Смогу помочь поступить. – На ходу придумал.
– Не может быть! Это же совершенно неслучайная встреча!
– Все встречи не случайны. – Подмигнул.
– А где ты играешь?
– В «Et cetera». Еще вот во МХАТе с Табаковым постановку готовим. Это пока секрет.
– С самим Олегом Павловичем? – удивилась тогда и захлопала в ладошки маленькие.
Как же она в меня верила. Мне верила. Я и подумать не мог, что так искренне можно верить словам.