Через пару недель в одно солнечное утро дверь в палату приоткрылась, и небритая всклокоченная голова доктора Хадсона, возникшая в дверном проёме, сообщила:
– Лиза, тебе пора выписываться. Мы тебя подлатали, выкормили, на ноги поставили, время начать приносить пользу. Сегодня найдём тебе спальное местечко вместе со всеми, а завтра утром пойдёшь в швейный цех. Умеешь же шить, да?
– Никогда этим не занималась, вообще-то…
– Придётся научиться. Да ты не дрейфь, машинку дадут. Бывай.
Голова исчезла, дверь закрылась, а я осталась наедине с мыслями…
У ребят была настоящая иерархия, наподобие тюремной. Триста человек были разделены на две части – девочки и мальчики жили в разных бараках. В мужском бараке царила дедовщина – старшие и сильные, сбившись в небольшую стайку, «управляли» теми, кто был послабее, и всячески над ними издевались. Девочки же поделились на несколько групп по возрастам, которые хоть и не враждовали в открытую, но были не прочь напакостить друг другу исподтишка.
Мне предстояло отправиться в этот мир с его внутренними законами и порядками. Мало того, что я буду новенькой в этой среде, а отношение любого коллектива – особенно детского и подросткового – к новичкам вполне известно, ситуацию усугубляло мое уязвимое положение калеки. Что же будет… Радовало одно – я была не одинока здесь, у меня был верный друг, Отто. Мы почти не виделись с тех пор, как я встала на костыли, но иногда, вечером или утром, он забегал, чтобы узнать, как у меня дела и рассказать про свои.
Ближе к полудню ко мне в палату явились пара девочек лет пятнадцати в серых рабочих комбинезонах.
– Привет, Лиза. Тебя переселяют к нам в корпус. Я Мария. Пойдем, нам на обед ещё надо успеть. Манатки твои я возьму, а с остальным Дженни поможет.
Дженни двинулась в мою сторону, чтобы помочь подняться, но я уже стояла на ногах. Вооружившись костылями, я заковыляла к выходу. Пока я спускалась по лестнице, девочки нетерпеливо перетаптывались внизу.
– Ну чего ты там копаешься? Давай поможем!
– Не надо, я сама. Ноги есть, ходить могу.
Снизу послышалось приглушённое «Ага, тебе только спринт бежать на своих железках…» Девочки захихикали. Я сделала вид, что ничего не услышала.
Добравшись до барака, мы прошли по длинному коридору, усеянному дверьми в небольшие комнатки, где по три-четыре человека согласно возрасту располагались девочки. Те, кто помладше, жили на первом этаже поближе к выходу. Самые старшие занимали второй этаж дальнего крыла.
Мое жильё было на первом этаже, почти в самом конце коридора. В комнате меня уже ждала застеленная кровать и колченогая тумбочка, на которой лежали мои скромные пожитки – пара комплектов одежды, включая тот, в котором меня нашли у ворот месяц назад, зубная щётка да паста. Две соседние кровати были пусты – судя по всему, их хозяйки