Таким образом, прибытие «Кандидата» положительно сказалось на работе слесарей КИПиА пелеховской лаборатории. Не имея дополнительного заработка на работе, «Посмитный» стал относиться к своим обязанностям с «холодком». Он стал часто уходить преждевременно с работы, особенно во вторую смену, иногда сразу же после ухода начальника. Как-то раз он, как обычно пришел на свою смену в 16-00. Когда он крутился на работе, он завел какой-то ничего не значащий разговор с Пелехом. Поговорив минут 20 с «Посмитным», ничего не подозревающий начальник собрался уходить. Ратушняк, продолжая беседовать с ним, тоже вышел с ним из лаборатории. Болтая они пришли на проходную завода, через которую все еще шел поток работников, закончивших работу в первую смену. Вышли из завода они тоже вместе, попрощавшись пошли каждый в свою сторону. Прошло три дня. Пелех, как обычно шаркая по коридору и звеня ключами натолкнулся на «Посмитного». Вдруг его что-то осенило. – Коля!– остановил он Ратушняка, помнишь три дня тому назад мы вместе шли домой?
Ну? ответил Коля.
Так по моему ты был на второй смене? -
Ратушняк сделал удивленное лицо: Вениамин Моисеевич, если мы шли вместе с Вами домой, то как же тогда я мог быть во второй смене?
Да, действительно, удивился Пелех, как это я мог не подумать?
Вот оно пагубное действие склероза, которое угрожало карьере Вениамина Моисеевича! Склероз со временем все усиливался и усиливался, приводя начальника заводской лаборатории к неприглядным ситуациям. Он мог целый час искать свои ключи, связка которых у него все время была в руках. Или быстро идти куда-нибудь, а потом остановившись долго вспоминать куда шел. Для окружающих уже давно было понятно, что ему пора отдыхать. Но Пелех даже мысли не допускал, что бы уйти в отпуск, ведь в таком случае его, на время отпуска, должна была замещать ни кто другой, как инженер-химик заводской лаборатории Юля. Это приводило в ужас не только его, но еще и лаборантку 5-го разряда Марью Михайловну Бармас. Бармас раз и навсегда заявила, что если эта Юля будет временно исполнять обязанности Пелеха, то она тут же уволится, что для Вениамина Моисеевича было страшней «варфаломеевской ночи». Кроме Марьи Михайловны он никому в лаборатории не доверял. По этой самой причине не принимал на работу кладовщицу и вынужден был сам выписывать и получать со склада все химикаты и другие материалы. Он также был в лаборатории единственным материально- ответственным лицом. Многие материалы,