Инг уже расправился со своим противником. В обличии дикобраза, он стоял на глотке горностая. Он уже задыхался и в агонии извивался, раздирая в кровь лапы Инга. Но Сефид словно наслаждался и не желал подарить ему быструю смерть. Алекс, заметив это, окликнул брата. Инг очнулся от дурного оцепенения и одним ударом лапы положил конец страданиям врага.
Он услышал шум, вызванный очередным применением чакры Ветра, и заметил, как Зара снова подставляла под удар свою живую куклу. Не успела подмена завершиться, как Инг оказался в эпицентре техники Ветра. Бросившись на куклу, он выбил ее из вихря и стал рвать на части.
Это произвело и на Селлах, и на Зару странный эффект: обе забыли про бой и стали наблюдать, как объятый чакрой Огня дикобраз треплет куклу, которая только что была похожа на одну из них, как две капли воды. Алекс попытался воспользоваться моментом и атаковать Зару, но та не расслаблялась и смогла уклониться. Завершать сражение она не стала и просто исчезла, применив технику телепортации Хантай-Ни.
Только Заре, таким образом, и удалось сохранить себе жизнь – ее отряд был разбит. Братьям-Сефидам достаточно было переглянуться, чтобы, залечив раны, выдвинуться в обратный путь.
Инг посадил Селлах на спину. За все время пути она не проронила ни слова, потому что в ее голове кишело так много мыслей, что они наслаивались друг на друга и спутывались в узел. Она смотрела на плечи Инга, обожженные его собственной чакрой, которые просматривались сквозь порванную одежду. Осторожно, как если бы касалась крыльев бабочки, она провела ладонью там, где выступала покрасневшая кожа. Инг дернул плечом и мельком обернулся на нее. Вдруг Селлах беззвучно заплакала, но при этом у нее даже не сбилось дыхание и не участилось сердцебиение. Осознание собственной беспомощности свалилось на нее, а вместе с ним как анестезия смиренное безразличие.
Август
Макс Дард шел по коридору дворца Хвостов. Он пока плохо понимал, откуда взялось такое странное название, но и не рассчитывал на четвертый день в Аду узнать все здешние тайны. Впечатлений на его голову и так свалилось немало. Начиная с воздуха, который сначала казался Максиму столь густым, что он дышал осторожными глотками; заканчивая тем, что, став Шеганом, он каждый день открывал новые особенности восприятия себя и всего вокруг. Лина говорила, что только сейчас он и учится видеть мир настоящим, но Макс воспринимал ее слова как неуместную метафору.
Его тело едва восстановилось после той схватки с Ингом, из-за которой-то он и попал под заключение, а его внезапно объявившей сестре пришлось его спасать. Он остался жив благодаря той самой силе Шегана, которую все лучше ощущал как свою собственную, пропитывающую каждую его клетку, каждый нерв. Максу нравилось находиться в обличии Шегана и чувствовать за спиной тяжелые крылья, похожие на ангельские, но черного цвета. Он уже успел научиться