Артём постоял ещё немного, прислушиваясь к доносящемуся сверху топоту. Когда он затих, Тёма перехватил по-прежнему спящего Максима Евгеньевича одной рукой, а второй нажал на звонок.
Ему потребовалась несколько секунд, чтобы осознать, что он делает. Вздохнув, Тёма полез в карман за ключами. Безвольно висящая на сгибе локтя чёрная колбаса оттягивала руку, но складывать отца на пол Артёму не хотелось. С трудом одержав верх над непослушной связкой ключей, он открыл дверь и шагнул в пустую квартиру.
Повсюду были видны следы торопливых сборов. У обувной тумбочки покоилась гора разнообразных туфель, посреди коридора сиротливо лежал носок без пары, с люстры на кухне свисал лёгкий прозрачный шарфик, конец которого лениво раскачивался над внушительной плошкой пельменей.
Тёма аккуратно задвинул отца в мягкий кухонный уголок и вновь вернулся к осмотру исходящей паром посудины. Готовила явно Любовь Виленовна. На это указывали как убойный размер порции, так и выбор самого блюда. Мама наверняка придумала бы что-нибудь посложнее, да и сервировка была бы иной. Но Тёма ни в коем случае не жаловался. Приключения в Нестрашном, как оказалось, пробудили в нём зверский аппетит. Поэтому он помянул тётю Любу добрым словом и принялся раскладывать ужин в две тарелки. Даже поделённая пополам, порция пельменей не утратила своей монументальности. Настало время будить отца.
– Максим Евгеньевич, кушать подано, – пропел Артём, расталкивая бесформенную чёрную кляксу.
Где-то посередине кляксы приоткрылся один янтарный глаз, но вставать она не спешила. Голод победил лень только тогда, когда Артём демонстративно закинул первый пельмень себе в рот и блаженно закатил глаза. Отец и сын принялись сосредоточенно жевать, периодически обмениваясь многозначительными взглядами. Максим Евгеньевич быстро приноровился есть по-новому, цепляя пельмени когтем и заталкивая в зубастую пасть.
Несмотря на всю серьезность ситуации, Артём не мог сдержать улыбку, наблюдая за этим. Сдавленные смешки сына раззадорили отца, и он решил придать своей трапезе ещё больше зрелищности – теперь он ловко подбрасывал пельмени и ловил их на лету, проглатывая практически целиком. Благо, размер пасти это позволял. Артём уже не хихикал – откровенно хохотал. А когда один из пельменей приземлился не в открытую пасть, а на нос, и вовсе сполз под стол, тихонько подвывая и пытаясь вдохнуть хоть сколько-нибудь воздуха.
Новый взрыв смеха сотряс комнату, когда Артём увидел последствия неудавшегося трюка. Максим Евгеньевич сидел на столе, скосив глаза на вымазанный сметаной нос, и раскатисто чихал. Во все стороны летели капли бульона, которым подлый пельмень залил его ноздри.
Закончив трапезу, Артём широко зевнул, и только в этот момент понял, как вымотал его сегодняшний день. Он вышел из-за стола и поплёлся в свою комнату, плюхнулся на кровать и полез в карман за телефоном. Однако вместо своего смартфона он нащупал