– Ну да, ведь все песни, как известно, о любви. – засмеялся Джилл.
– О, да. Даже если это горграйнд или rock against consumerism.
– Ага. Маньяки и драчуны тоже умеют любить, просто делают это немного по-другому.
– Вот только не надо мне лить это дерьмо про «ненависть – это тоже любовь» и так далее. Я устал от этого повсеместного псевдогуруизма.
– Окей. Пойдём лучше отсюда, возьмём пивка и выкурим косячок, бро!
– Вот это мне нравится уже куда больше.
Мы покинули клуб и зашагали в закат до ближайшего liquor store. Мне сразу вспомнился последний неудачный опыт покупки спиртного, вроде как оказавшийся сном. Это воспоминание потянуло за собой другое – о том, что я вроде как мёртв. Стало неприятно, и я затряс головой и телом так, что чуть не выронил сигарету. Джилл ухватил меня за плечо и спросил:
– Эй, дружище, с тобой всё в порядке?
– Да, просто чуть похолодело, невермайнд. – соврал я, для вида кутаясь в джинсовку.
– А, ничего страшного, у меня есть резон куда завалиться, вот только купим сперва бухла.
Через несколько шагов и поворотов по бетонному лабиринту, мы очутились у застекленных решетчатых дверей. Внутри небольшой лавки зелёным светлячком горела тусклая лампа, освещая полки с алкоголем и закусками. Пожилой продавец-азиат пробил нам три сикспэка и пару упаковок чипсов. (Как символично – три шестёрки!) Убрав купленное в большой пакет, мы вернулись на улицу, где Джилл указал в сторону трущоб. Он улыбался, а на кончиках его пальцев виднелась пустыня, поросшая полынью и каменными развалинами. Но, разумеется, для панка это было зелёным светом. Таким же, как тот, что струился из магазина за моей спиной.
Шатаясь от выпитого, но постепенно трезвея, мы пересекли несколько мусорных куч, диких садов и полуразрушенных зданий. Внезапно Героиновый Джилл, шедший впереди с пакетом, закинутым на плечо, остановился у заброшенного мотеля:
– Погнали!
Я, разумеется, не обломался. Бояться было нечего, кроме радости от проведенного времени. Тем более что может случиться с мёртвым.
Мы поднялись по боковой лестнице. Дойдя примерно до середины здания, мы остановились у двери с цифрой 13. Чёртова дюжина, как банально. Джилл толкнул дверь рукой, и она отворилась. Комната выглядела так, будто мы в ней не первые.
– Располагайся. – сказал он, включив лампу с причудливым торшером, откидывающим на стены психоделические тени.
Я опустился на край просевшего дивана и открыл банку пива, оглядываясь по сторонам. В углу пылился красный «телекастер», на порванных обоях висели музыкальные постеры, какие-то чёрно-белые фотографии, и даже изображение индуистского бога Ганеши. В противоположном углу тому, где стояла гитара, у окна серебрился синим шумом маленький гостиничный телевизор. Джилл тут же подошёл к нему и ударил кулаком по корпусу. На секунду изображение показалось и вновь исчезло. Это, по-видимому,