Алла не поняла даже, хочет того или нет, но отказываться было глупо – вечер, чужой город – мало ли, что. С Яном она странным образом чувствовала себя в безопасности, будто было в нем что-то знакомое. До гостиницы они доехали на такси, Ян заплатил, поднял ей чемоданы в номер – и остался. Алла помнила четко, как он поцеловал ее – быстро, порывисто – и она не успела остановить его, не успела убежать – или не захотела. Впервые эта пагубная мысль пришла ей в поезде – она смотрела на Яна и думала, каков он. Ей хотелось увидеть его обнаженным, раскрытым перед ней; ей было двадцать лет, а опыта в любви у нее не было никакого. Леня не позволял себе лишнего, а ей это даже нравилось, ей было так удобно и хорошо – не знать, не ведать, не хотеть. С Леней она никогда этого не хотела; он был простой, внимательный, заботливый, спокойный, без опрометчивой жилки, без неожиданных выпадов – поэтому ее родители его заочно одобрили. Ян был теперь ближе, чем кто бы то ни было, и она ему доверяла так, как доверяют малознакомым людям, которым легче рассказать, пожаловаться, объяснить, с которыми проще заняться любовью, потому что с ними не может быть стыда, страха, боязни не понравиться или сделать что-то не так. И Алла не чувствовала стыда, когда он целовал ее, когда они стояли нагие друг перед другом, когда он взял ее; они познакомились несколько часов назад, и совершенно естественным казалось теперь то, что происходило между ними, – у взрослых людей такое случается.
“Судьба или недоразумение?” – мелькнуло у Аллы в голове; мелькнуло – и исчезло, будто и не было вовсе.
О Лене она не вспоминала, убрав эти мысли на самую дальнюю полку, и что произошло вдруг с ней самой, не понимала – и не желала разбираться. Наверное, так и влюбляются – спонтанно, неожиданно, перечеркивая все, что было до, принося в жертву всех, кто может помешать этой любви.
Они спустились на ужин в ресторан, потом долго говорили… Алла не могла заснуть, слушала дыхание спящего рядом Яна и вспоминала, как совсем недавно его тело было ее частью… Ян был старше Лени на восемь лет; в нем было уже состоявшееся, зрелое очарование. Утонченный, интеллигентный, он был полной противоположностью простоватому, добродушному молодому человеку, которого она случайно нарекла своим женихом. Алла не знала, зачем позволила Лене влюбиться и питать надежду; не знала, что теперь будет со всеми ними, когда он вернется.
Утром Ян заявил, что покажет ей Питер, – она согласилась. Ян рассказывал о себе; мать его была актрисой, служила всю жизнь в театре Моссовета, вырос он в Москве.
– Родители развелись, когда мне было шесть, и мама увезла меня; потом отец женился на этой женщине, родился брат…
– Мои родители всегда жили на грани развода, – улыбнулась Алла.
– Такие пары настолько привыкают друг к другу, что не расстаются никогда. А в моей семье до определенного времени никто и помыслить о расставании не мог, потом случился взрыв. В жизни мамы было только две любви – мы с отцом и работа, но она всегда оставалась звездой – по профессии и по призванию, а потому быт был ей чужд; все разрушилось, когда отец