Действительно, рядом с мужским туалетом стоял доктор. Галантно распахнул дверь:
– Прошу. А Вы, сударыня, – обратился он к Даше, – постарайтесь, чтоб никто нам не мешал. У Вас получится, не сомневаюсь.
На подоконнике были разложены лоточки с гипсовыми бинтами. Взглянув на снимок, врач подтвердил мой диагноз – трещина.
– Хорошо, что тянуть не придется. А то, представляете, какие бы звуки отсюда неслись, что бы люди подумали. Хотя Ваша внучка нашла бы нужные объяснения. Очень доходчиво она умеет объяс-нять… Ну, вот и все. Гипс не мочить, снять недели через четыре. Берегите себя.
Он выскочил из уборной первым, за ним, под недоуменные взгляды немногочисленных посетителей кабинетов второго этажа, из мужского туалета вышла я.
– Чего уставились? – Дашка опять шла в атаку, – будет пожилой че-ловек разбираться, где что. Хорошо, что в коридоре не обделалась!
– а потом мне тихо, – Сейчас тебя до дому доставлю и к Эдику поеду. Вот он обрадуется. Грузины детей любят.
– У вас будет очень красивый малыш.
Она довезла меня до подъезда и унеслась на своей таратайке. Поднялась в квартиру, а там Эдик. Вот те на! Дашка к нему мчится, а он дома. Аккуратно, боясь потревожить больную руку, сняла пальто. Надо сказать, чтоб он ей позвонил и вернул с пол-дороги. Но Эдик и так говорил по телефону с какой-то Тамрико. Разговор шел по-грузински, поэтому Дашин муж не пытался говорить тише. Он же не знал, что язык этот мне знаком. Говорить не говорю, но понимаю многое. Слишком многое для моего бедного сердца. Разговор закончился. Эдуард, улыбаясь, посмотрел на меня.
– Бабушка Аня, Вы не знаете, где мою жену черти носят?
– Нет, Эдик.
– Почему Вы такая бледная? Вам плохо?
– Плохо. Я руку сломала.
– А-я-яй! В такую погоду лучше на улицу не выходить.
– Сейчас наверх к Дусе поднимусь, а потом из дома ни ногой!
Он занялся какими-то делами, а я выскочила, точнее сказать, вывалилась на лестничную клетку. Времени мало, очень мало, а я не хожу, ползаю. Дашку спасать надо, бедную мою дурочку непу-тевую. Хорошо, что милиция в соседнем подъезде располагается. Хорошо, что сапоги я не сняла, не успела. Так без пальто туда и потащилась. Участковый, совсем молодой мальчик. Надо толково все объяснить, чтоб сразу понял, как Дашка говорит, въехал.
– Добрый вечер, я Анна Петровна Давыдова, по мужу Ревадзе, живу в 56-ой квартире. С Дарьей Гороховой и ее мужем Эдуардом Папишвили. Он сегодня ее убить собрался. Вы обязаны не допустить этого!
– Минуточку. Это он сам сообщил Вам о своем намерении, или Вам карты на то указали?
– Сынок, я в своем уме. Послушай внимательно. Сердцем слушай. Дело очень серьезное. Он сейчас по телефону говорил, по-грузин-ски. Думал, никто язык не понимает, можно говорить, не таясь. А я понимаю по-грузински, у меня муж грузином был. Он сказал какой-то Тамрико, дословно: «Подохнет, как мать. Клофелин забрал.Скоро будем вместе. Люблю. Целую».
– И что это значит?
– А то,