Слезы текли по ее щекам, иногда она промокала их платком, уже абсолютно мокрым.
– Он сначала в сознании был, все имя твое, говорят, повторял. А когда я приехала, он уже в кому впал. Мы врачей привезли, оборудование, его сейчас перевозить нельзя… – Я верю, все будет хорошо! Нам надо сильными быть, нам его на ноги ставить. А все остальное – забыто. Проехали!
– Правильно. Молодец, дочка! Хватит сопли жевать…Петр Васильевич! – зычно позвала Алла Павловна, поднялась с легкостью, неожидаемой при ее внушительных габаритах и ринулась в реанимационное отделение. Королева снова предстала перед своими подданными, и все закипело, забурлило вокруг.
Саша долго возвращался к себе. Мы были рядом – его семья и я. Через месяц его перевезли в частную клинику в Москве, а к Новому году отправили на реабилитацию в Швейцарию. Я продолжала учиться, сдавала сессию. Перезванивались мы каждый день. И вот однажды:
– Привет! Как дела?
– Все дела у тебя, а у меня что, пара рубежных контролей, да Конференция по связям с ЕЭС.
– Какая ты умная у меня! Сам себе завидую. Но одного ты точно не знаешь.
– Я много чего не знаю, но что ты имеешь в виду? – Ты не знаешь, что лежит у тебя за дверью.
Подбежала к двери и распахнула ее.
На пороге лежал огромный букет темно-бордовых роз, «миллион, миллион, миллион алых роз». Цветы даже в ванну, наверное, не поместятся.
– Ты – сумасшедший!
– Оказывается, тебя до сих пор гнетут сомнения по поводу моей бедной психики, – стереофоническое звучание голоса заставило меня высунуться из двери подальше. На лестничной площадке на пролет ниже стоял мой Принц. На своих ногах, опираясь на изящ-ную и стильную трость.
– Сашенька!
– Минуточку, девушка, я, собственно, не к Вам.
– А к кому же?!
Он уже входил в квартиру, не без труда преодолев благоухающее препятствие.
– Вера Петровна, добрый день! Я пришел украсть у Вас дочь. Навсегда.
Моя