– Выкладывайте, сдачу дадим; по-честному, по-братски поделимся, – ввернул секретарь.
– Помалкивайте, – Мёрнер: – Итак? Тысячи? Смелее, болтун.
Стрелка не ответил, вздохнув.
«Брех, ложное все то, что глаголет Карло, губернатор. Зачем? Суе возражать, бесполезно. Нечего и думать, тщета в чем-то перед ним оправдаться, убо не дает говорить. Только для тогой доставлен? – промелькнуло в мозгу третьего участника действа. – Сильники, что тот, что другой. Разница лишь в том, что писец – младший, у стола – потаковщик…»
Во изнеможении сил тюкается, – видел русак, взглядывая время от времени на сумрачный свет, в коем неразумная тварь муха рвется на свободу, вовне; окна, небольшие (стекло, чистое, – никак не слюда), потные – омыты дождем;
«Тужится, с тупою как днесь пахарь, подгородный мужик настойчивостью выбраться вон… По-божески бы надобно выпустить: животное, тварь. Животное – всё то, что живет, любое, и по-своему борется, – подумал скользком третий – переводчик Дунаев, – стало быть: и звери, и мухи в комнате, и люди – животные… Легко говорить!.. Поборемся… Но как повестись? Этих не проймешь пистолетиною; крепенько влип!»
«Ззуу… дзынь!.. ззоо… ззо» – слышалось порою, в тиши.
Как – не виноват? Поделом; вздумалось, – мелькнуло, – крестьян русичей, да кое-кого местных кореляк, подгородчину – бежан порицать… В каторгу посадят, у крепости, на весла; пусть так. Можно бы, в гребцах потерпеть: кормят хорошо… Не совсем. Как бы ни отправили в копь! Вряд ли; за болтливость – в рудник?
– Простите, что вмешался в беседу, – произнес чередом полный почтения к начальнику, привставший клеврет: – херре генерал-губернатор, к несчастию не знает всего; к сожалению, вернее сказать. Если бы – одни разговоры, платные, с купечеством.
– Да? – Мёрнер, обернувшись к столу недоуменно похмыкал. – Как вы говорите: к прискорбию? Гремит, не расслышал.
– К очень большому сожалению, – вздохнув, секретарь: – Утром не успел сообщить. То, что мы когда-то узнали о драгунах Черкасского – доставлено им; да, ваше высокопревосходительство, действительно так. Выяснил буквально вчера, поздно вечером, – присев, уточнил правая рука губернатора, – из так называемых писцами противника расспросных речей, старых, тридцать пятого года. Знаете; смоленский поход Шеина, который казнен. Этот, похитрее – сбежал, с пользою для нас… Не совсем; двойственно; с другой стороны, думается мне: виноват – судя по всему содержанию расспросных речей… к прискорбию… кого-то убил; шведа».
– Ну и ну! Даже так? Шутите наверное, Ларс. Прочее похоже