Пауза.
– Мой отец ушёл за два месяца до того, как я родился. Мама замуж больше не вышла. Я не хочу, чтобы…
Зубы скрипнули. Добавил как смог мягко:
– Прости… Если б я знал…
За что ты извиняешься? За то, что теперь число измерений в моей n-мерной вселенной равно n +1?
Он решительно поднялся.
– У меня рейс в двенадцать.
– Ты не успеешь. До Темноречки двести, плюс регистрация…
– На шестой «бэхе» – двести пятьдесят в час.
– По мокрой дороге! Там дождь!
– Я стритрейсер… бывший.
– Но…
Пальцы легли на губы.
– Неужели ты думаешь, я бы уехал вот так… не простившись…
Каким может быть прощание – в то время как девушку, родившую ему двоих детей, сжирает инфекция – там, в реанимации лучшей московской клиники?
Поцелуй в глаза. Максимум. Большее будет кощунством.
За секунду до того, как лицо приблизилось к лицу, внутренности скрутило, как тряпку в центрифуге. Ко рту поднялась горечь, руки заледенели, ладони взмокли.
Паническая атака. Не спутаешь.
Рывок назад.
Если б не край стола, грохнулась бы. И лишь реакция спасла Тига от падения вместе с креслом. Точно – стритрейсер…
Мысль пришла уже в тумане.
(надо уходить)
Только бы не обморок…
(беги отсюда)
Но мы ещё не…
(БЕГИ!!!)
Последние силы отняла попытка оторвать взгляд от его глаз… усилия б хватило, чтоб выдернуть десяток ножей разом из деревянной мишени.
Неуправляемое тело метнулось к двери.
Именно – тело. Команду отдал костный мозг – не спинной, не тем более головной, охваченный паникой как камыш пожаром.
Только б ноги не отказали прежде, чем добегу до своей приёмной…
Никогда этот прямой как линейка коридор не казался так длинным. Двадцать метров сбили дыхание, как двадцать миль. И даже когда тело с размаху рухнуло в кресло, ноги с минуту конвульсивно подёргивались, пока последний нейрон не ощутил: безопасно. Здесь безопасно. Что бы ни было там, здесь я в безопасности.
Но что было там?
Краски вновь яркие. Дыхание успокаивается. Судорога отпустила руки, кулаки разжались. На ладонях медленно наливаются кровью следы от ногтей.
До сознания дошла тупая боль. Бедро, за последние два дня дважды отшибленное до черноты.
Что ж, бассейн отменяется.
Вместо этого устрою душ кое-чему. Кое-кому. Кое-где. Вечером, когда Тига не будет – уже, а Панкова – ещё.
Вовремя сбежала. Не хватало только грохнуться в обморок. Хороший был бы у Тига выбор – мчаться на самолёт, оставив меня валяться на полу
(ТОЛЬКО НЕ ТАМ!!!)
или безнадёжно опоздать. Возможно, не успеть закрыть гла…
Нет, нет, нет, только не это. Всё у них будет хорошо. Мои мысли вещественны… вещественней, чем у многих. Постараюсь передать всё, что можно. Если б хоть раз видела её – хоть на фото – было б легче. Но и так должно сработать…
Звонок.
– Приёмная