Но исторически достоверная реинкарнация героического «Deutschland über alles» уже невозможна, даже если бы старик Адольф восстал из ада во плоти. Это же в равной степени относится и к его визави – старику Иосифу. Сегодня они оба не нашли бы сколь-нибудь существенного количества людей под свои знамена. Причина проста: в том бесцветном коме, в который слиплось теперешнее человечество, людей практически не осталось. Есть только потребители.
«Потребитель» – это особый ментальный вирус, весьма заразное и неизлечимое заболевание, накрывшее своей пандемией почти все население планеты к началу XXI века. Консюмеризм уникален в своей тотальности. Эффективная массовая терапия против болезненного потребительства неизвестна по сей день. Эксплицитным выражением этого заболевания является жадность как неудержимая тяга к потреблению вещей или «жаба человеческая», о которой и пойдет далее речь.
Различные эксперты-политологи не устают дебатировать от том, почему в 90-е годы XX века коммунистический блок сдал свои позиции столь быстро и внезапно. Одни объясняют победу капитализма над социализмом тем, что у первого система целеполагания была более насущной. Лучше он-де апеллировал к присущей всем людям склонности к торговле и предпринимательству. Другие видят причину в жажде свободы: не хотел, дескать, народ и дальше за железным занавесом жить, правду знать хотел, вот и вырвался.
То есть и те, и другие нашли истинный субъект – народ, который чего-то хотел или не хотел и в результате сменил социализм на капитализм по собственной доброй воле.
Подобная аргументация слишком наивна, чтобы не быть глупостью. Субъект? Воля? Это не про молчаливое большинство, не про «народ». Равно как и не про капитализм, который на самом деле никого не побеждал – он и сам был далеко не в лучшей форме к концу 1980-х.
Тем, что погубило социализм, было время. Фатум, рок, который стирал с доски даже богов-олимпийцев и культурных героев. Идеология марксизма сошла на нет из-за полной неадекватности текущему моменту. Варясь в собственном соку, без подпитки свежими идеями, социализм естественным образом уступил энтропии. Второе начало термодинамики распространяется и на общественные формации.
В 80-х годах прошлого века уже мало кого интересовали интернационал, мировая революция и прибавочная стоимость. Такая тематика была свежа и насущна лет за сто до этого. Тогда у Павлов Нилиных не было еще телевизоров. И потогонок Китай еще не понастроил. Зато буржуи были настоящие, кондовые, с заводами-пароходами, а не пакетом акций цифровых