При этом, однако, не стоит идеализировать традиционалистскую элиту, которая, так же как и либеральная, чихать хотела и на 800 миллионов голодающих, и на 2 миллиарда страдающих от ожирения. Роялы, скорее всего, видят, что данный критический дискурс является непобиваемым козырем – грех не воспользоваться.
В подобном критицизме присутствует и серьезный недостаток: никакой целостной контрлиберальной модели не предлагается. В отчете приводится несколько показательных кейсов возможного альтернативного подхода к производству и потреблению. Однако все они не дотягивают до желаемого глобального масштаба, будучи примерами слишком уж местечкового пошиба. При этом имеются и чистой воды симулякры, рассчитанные на некритичное массовое сознание.
Например, проекты по рециклированию отходов, за которые так ратует Клуб, курируются на самом деле международной оргпреступностью, которая, в свою очередь, управляется Роялами через каналы транснациональных корпораций и всяческих международных фондов. Попробуйте вот так, навскидку построить где-нибудь заводик по переработке бытовых отходов (дело-то прибыльное!), и мафия вам тут же объяснит, что бизнес на экологии – не вашего холопского ума дело.
Еще раз отступим в сторону, чтобы пояснить, почему мы считаем организованную преступность вотчиной Роялов, а не либералов.
Во-первых, тот особый тип людей, которые идут в криминал, соответствует воинам с кастовой точки зрения. Низовые пассионарии тела, готовые рискнуть здоровьем и жизнью ради пусть и приземленных сомнительных ценностей, явно не соответствуют по духу победившему в либерализме третьему сословию. Они скорее похожи на сброшенное вниз дворянство меча, бродячих наемников, чей врожденный нонконформизм не позволяет им покорно трудится в стаде. Это те, кто готов причинять боль и терпеть боль, а боль, как мы знаем, – антитеза комфорту, который является печатью и высшей ценностью либерализма. Найти взаимопонимание с этим типом людей могут только реальные представители воинской касты – наследственные аристократы.
Во-вторых, тонна кокаина, реализованная в розницу через сеть драгдиллеров за чистый кэш, является бизнес-моделью, которая вряд ли заинтересует финансово-спекулятивный бомонд либералов.
В-третьих, постепенное слияние бюрократии наднационального уровня с международной организованной преступностью указывает на единый центр управления обеими структурами. В ситуации, когда коррумпированность чиновников стала притчей во языцех, а наркотрафик осуществляется через дипломатические каналы, вопрос о координирующих эти процессы силах автоматически перемещается в глобальную плоскость, не знающую национальных границ. В сегодняшнем