Расхитители дождей. VON Volz

аккуратный изгиб бровей и длинные, как у куклы, тёмные ресницы оттеняли красоту больших голубых глаз. На ней был надет белый короткий сарафан с облегающим верхом и юбкой в виде колокольчика. Чёрный поясок завершал наряд и удачно подчёркивал тонкую талию. Её ровный коричневый загар особенно выгодно смотрелся на фоне белой одежды. Вообще выглядела она почти как кукла. Хотя, на мой вкус, она была чересчур худощава, но её тело имело соблазнительные округлости в нужных местах. В целом она выглядела, как кукла Барби, слишком идеальной во всех отношениях. Пока я пристально изучала её, она также тщательно оценивала глазами мою внешность, однако, меня это почему-то совсем не смущало. Наконец, спустя почти минуту, я отвела взгляд в сторону, тем самым как бы давая понять, что визуальное знакомство состоялось, и теперь я готова поговорить.

      – Ты, наверное, Марьяна? Или Лиза? – спросила она. – Мне Изи про вас рассказывал, вы – новенькие на острове, так ведь? Меня зовут Вероника, – не дождавшись ответа на свои вопросы, она представилась и дружелюбно протянула мне свою руку.

      – Марьяна, – я тоже представилась и пожала её руку в ответ. – Так только мужчины здороваются, – заметила я вслух, но на это она ничего не ответила, только жестом пригласила войти в дом.

      – Я к тебе пришла, чтобы узнать, нет ли у тебя лишнего мыла? – все ещё стоя на пороге, я залпом выпалила фразу, которая казалась мне такой унизительной.

      «Как это жалко прозвучало, – с негодованием думала я в эту минуту, —росить кусочек мыла, когда оно стоит копейки! До этого я и представить себе не могла, каково это – нуждаться в чём-то. Вернуться бы сейчас в наш дом на минутку и взять всё, что нужно!» – мечтала я, стараясь заглушить мучительное чувство стыда. Дома мылом я пользовалась нечасто, разве что руки сполоснуть, отдавая предпочтения гелю для душа с ароматом кокоса, ванили или шоколада. Мне стоило лишь сказать Анне, женщине, которая убирала у нас в доме, какой я хочу аромат, и в этот же день или на следующий, она его приносила. «Жаль эта девчонка не знает, какой у нас дом в Москве и сколько там мыла»!

      – Ты собираешься заходить? – из хижины послышался её голос.

      Я прошла внутрь и не поверила тому, что увидела. Первое, что бросилось в глаза – обои на стенах с изображением полевых цветов. Хижина, в которой жили Изи с дочерью, оказалась намного просторнее той, где ютились мы вчетвером. Посередине комнаты стояла деревянная ширма, отделяющая половину, где обитала Вероника, от половины её отца. Какая часть комнаты кому принадлежит, понять было нетрудно. На стороне Изи обстановка была спартанская: кровать с тумбочкой, а над кроватью – большой, видимо, сделанный вручную деревянный крест. На половине Вероники стояли такая же кровать и тумбочка, но на стене висело большое, почти во весь рост, зеркало. Я быстро перебегала глазами с предмета на предмет, пока мой взгляд не приковала тумбочка, крышка которой сплошь была заставлена всякими безделушками, бутылочками