– Ты кофе варишь или жаришь?
Ксения в последний момент подхватила закипающую турку. Соня, осознав, что стоит босая, в ночной рубашке, с нечёсаными волосами, кинулась приводить себя в порядок. Хорошо, что у матери была хорошая реакция. Ксения моментально отшагнула назад, во второй раз спасая напиток.
– Да что случилось?
– Мама, можно надеть твой беличий полушубок? Пожалуйста…
Когда Соня, в материнской серой белке, вышла из подъезда, местная детвора водила вокруг машины хороводы, а Голицын все еще задумчиво изучал окна. У Сони душа ушла в пятки. Без весомой причины искать ее по всей Москве незачем. Неужели он догадался о ее истинных намерениях? Но почему тогда так искренне улыбается?
– Это вы… Какая удача!
Покраснев от радости, Голицын даже шапку с головы стащил.
– Адрес я выяснил, но номер квартиры не записал и как раз раздумывал, каким бы образом понять…
– Вам повезло, что я вовремя подошла к окну. – осторожно улыбнулась Соня в ответ. – Не могла пропустить такую красивую машину.
– Да, машина великолепная. Тимофей сконструировал. Для наших зим самое то.
Голицын смущенно замялся.
– Простите за непрошенный визит. Пришлось задействовать кое-какие связи, чтобы вас найти. Отец Тима, генерал Шушин, занимает важную должность в военном ведомстве…
Теперь ясно, откуда в ресторане «Крыша» взялись военные. И все-таки зачем было предпринимать такие усилия по ее поиску?
– Эклеры любите?
До Сони не сразу дошел смысл последней фразы.
– Я еще не завтракал. Составите компанию?
В кондитерской Эйнема официант откупорил бутылку шампанского и наполнил тонкий бокал. Тут же на большом блюде располагались восхитительные эклеры и птифуры. Таких роскошных завтраков в Сониной жизни еще не было. Ксения дочь держала в строгости и уж точно не позволила бы с утра пить французский брют. Поэтому Соня одним махом осушила бокал. А пальцы Голицына совершили едва уловимое движение, пробежав от мизинца до указательного, словно у пианиста, исполняющего пассаж.
– Вчерашний опыт… До этого мне не попадались люди с нулевым потенциалом…
Шампанское теплой волной разлилось по телу, и Соня смогла вполне непринужденно улыбнуться.
– Я действительно полный ноль?
– Это вовсе не плохо, поверьте! – поспешно парировал Голицын. – Но, чтобы исключить техническую ошибку, необходим повторный эксперимент…
К горлу подкатила тошнота. Голова закончила болеть только под утро, и к повторению Соня совсем не была готова.
– Нет. Не могу… Извините.
Голицын кивнул, не настаивая.
– У вас всегда такая реакция на музыку?
Соня пожала плечами.
– Не знаю. Стараюсь с ней не соприкасаться.
– Вы не посещаете театр, синема, оперу?
Соня помотала