– Знаю. Нужно сокрушаться по этому поводу?
– Наверное, но только не нам.
Мириам слезла с меня.
– У нас не так много времени. В сентябре я получу диплом, если, конечно, подготовлю за ближайшие пару месяцев выпускной проект. Тебе тоже придется уехать, и вернуться в Германию.
– К черту. Я не собираюсь заканчивать академию.
Мириам с ужасом посмотрела на меня.
– Но ведь нам обоим нужны дипломы бакалавров изящных искусств!
– Мне не так уж сильно…лучше скажи мне, Мириам: что потом?
– Когда?
– Ты знаешь, когда.
– Уедем куда-нибудь еще. Мало ли в Европе городов. Если хочешь, уедем в Америку. Куда угодно, где знают английский язык.
Я задрал голову к потолку. Он в свое время был белоснежным, но сейчас в него въелась пыль, и потому над комнатой навис огромный серый кусок пустоты.
– На самом деле, все зависит от того, захочет ли твоя сумасшедшая мамаша содержать нас дальше. Надеюсь, у вас нет никаких родственников, которые могли бы пожелать оттяпать её состояние?
Мириам нахмурилась, и в этот момент почему-то выглядела милой и забавной. Я широко улыбнулся ей.
– Чего ты хохочешь? – она насупилась еще больше.
– Иди ко мне, Мириам.
Конечно же, она только отошла чуть дальше от меня, вглубь комнаты.
– Предлагаю каждому из вас рассказать о самой необычной, или же о самой незабываемой встрече вашей жизни. Только, пожалуйста, не надо говорить что-то вроде: «я встретил Этьена, и это самое значительное событие за последние пятьсот лет», – Мириам подделала низкий голос Анри, и даже сумела изобразить его заискивающую интонацию, – он всегда все произносил только так.
Этьен поддел плечами, отпил вина из горлышка (Мириам, конечно же, не удосужилась захватить пластиковые стаканчики), и, сказав «секундочку», достал из кармана ветровки пластиковый пузырек.
– Ага! Конфетка есть конфетки.
– Не говори так больше: это пошло, – сморщился Этьен. Он ловко открутил крышку, высыпал на ладонь две капсулы, и забросил в рот. Я неотрывно наблюдал за ним: в том, как он пил таблетки было что-то сексуальное, но на грани патологии.
– И помогает? – спросил я с неподдельным интересом.
Этьен изо всех сил старался показать, насколько я ему неприятен, насколько он бы хотел избавиться от моего общества, но…я вижу, с каким любопытством он в то же время смотрим на меня.
– Тебе не поможет, – фыркнул он.
– Я волнуюсь исключительно за тебя. Ты же не собираешься всю жизнь сидеть на антидепрессантах, Этьен?
– Я и не собираюсь сидеть на них всю жизнь, – почти что прошипел Этьен. – Мне нужно только пропить последний курс, и дальше мой психотерапевт посмотрит, стоит ли продолжать прием лекарств, или же потребность в них отпадает.
– А я тебе и так скажу: ты просидишь на них всю жизнь. А потом еще и снотворное горстями пить начнешь. Может, лучше сразу попробуешь настоящие наркотики, а не эти их никчемные заменители?