– Никто не может повторить сразу, – сказала она. – Поэтому мы зовем его Бурбос, нажимать на «у». И тебе советую. Она может называть тебя Бурбос?
Бурбос прищурился.
– Если только я смогу называть ее Эва!
– Лина! – разрешила принцесса.
Договор был заключен.
– Мы прокатиться, – сказала Хемнель, глядя на принцессу с высоты полуприкрытыми синими глазами. – Хочешь с нами?
– Я только приехала, – извиняясь, наморщила нос принцесса, – рада бы посидеть на чем-нибудь твердом.
Некоторая фамильярность в общении определялась двумя вещами. Во-первых, возраст – Хемнель была на год старше самой принцессы, а Бурбос на пару лет старше Хемнель. Во-вторых, язык – Хемнель была принцессой Мельхии, северного королевства, где говорили на языке очень похожем на аррантийский, если напрячься, то принцесса его почти понимала. Хемнель и Бурбос, в свою очередь, почти понимали ее, так что в разговоре с ними можно было не скручивать язык во фритонскую трубочку.
Бурбос был принцем королевства, которое лет десять назад было кем-то завоевано. На выручку никто не пришел, видимо, там не было востребованных торговых путей, и Бурбосу пришлось спасаться в дружественной Мельхии, при королевском дворе которой он и вырос. Если принцесса все правильно поняла на уроках истории, принцев и королей всегда было немного больше, чем королевств, и это был как раз такой случай.
Немного отдохнув после приезда и переодевшись, принцесса отправилась осматриваться. Дойдя до центрального коридора, она повернула не налево, к главному входу, а направо, туда, где еще не была. Вдруг там туалет? Если скажут, что шастать в одиночку по чужим замкам не принято, так она и не шастала! Она чинно прошла до конца коридора и увидела проем, от которого вниз шли довольно высокие ступени. И что? Не останавливаться же теперь? Принцесса спустилась, поворачивая вместе с лестницей направо, и нашла внизу дверь, выводящую на хозяйственный двор и к малым воротам в крепостной стене.
– Понятно! – удовлетворенно сказала принцесса самой себе и пошла обратно, для чего пришлось довольно высоко поднимать колени.
На этой обходной лестнице, всего в двадцати шагах от декоративных доспехов темной стали, она и найдет через несколько дней мертвое тело. И не какое-нибудь простое тело, а самых что ни на есть королевских кровей. Ей придется идти сообщать об ужасной находке хозяевам замка, и мелькнет мысль, что это происшествие, разумеется, прилипнет к ней надолго, как это бывает со всеми неприятностями.
– А! Та самая Маунтенар, что нашла труп в замке Фореброль!
Принцесса хотела бы запоминаться людям другими вещами. Например:
– Та самая Маунтенар, образец грации и изящества?
Или:
– Та Маунтенар, которая мудра и прозорлива?
Или хотя бы:
– А! Принцесса Маунтенар, гордость своего отца?
Ничего