Во-вторых, даже если бы имена запомнились, не было решительно никакой возможности различить, где чье. Близняшки либо появлялись в одинаковых платьях, либо так часто их меняли, что даже одежда служить ориентиром не могла. В-третьих, принцесса так и не смогла вспомнить, где же находится это – порасти оно брюквой – княжество Борлонь!
Справа от принцессы расположились муж и жена из Аппалии: Орджонно и Катверия. Последняя была веселой толстушкой, которая непринужденно поддерживала любой разговор. Тонкость была в том, что говорила она только по-аппалийски, причем на южном диалекте, в котором принцесса, несмотря на регулярные уроки этого языка, разобрать не могла ни слова. Принцесса внимательно огляделась и пришла к выводу, что и никто другой тоже. Это Катверию не смущало! Она легко обращалась к любому собеседнику через весь стол, сама шутила, сама смеялась, сама спрашивала и сама же отвечала.
– Тра-та-ти-та-ту-четто, – делилась Катверия последними сплетнями из жизни аппалийского двора, и поразительно, сколько там всего произошло!
Принцесса даже простое «та-та-та» не могла бы с такой скоростью повторять. Однако если кто-то начинал говорить громко и долго, Катверия через некоторое время смолкала – ей ведь тоже было интересно – и наклонялась к Орджонно, который переводил ей с фритонского.
Сам Орджонно, кажется, племянник их короля, был улыбчивым атлетичным брюнетом, чье лицо от глаз и ниже сплошь покрывала черная щетина, а выше такая же прическа. Принцесса скосила глаза на его запястья и подумала, что такому густому волосу вплоть до костяшек пальцев и некоторые собаки позавидовали бы. Она попыталась представить себе… Но вовремя одумалась и сосредоточилась на супе.
Замыкал список принц Фот, благодаря присутствию которого принцесса не была самой младшей в зале, ему было еще на год меньше. Он был сыном короля Фота, дальнего геральдического родственника собственного отца принцессы, по причине чего в детстве их регулярно возили друг к другу на дни рождения. Родственные узы от этого не упрочились, а скорее даже наоборот, поистрепались.
– Привет! – покачала ему принцесса через стол ладошкой.
Принц Фот, который вымахал ввысь, но еще не раздался вширь, посмотрел на нее довольно холодно и коротко кивнул. Принцесса подумала, что если убрать его клочковатую пухоподобную бородку, то он будет похож на свою мать, королеву Гевру. Однако если у той в глазах плескалось безумие – не самые приятные воспоминания! – то у принца просто некоторая нервозность.
– Ты жалуешься, что они тебя «убегалкой» прозвали! – сказал внутренний голос, оглядывая принцев и принцесс, которых набилось как несушек в курятнике. – А сама-то? Сидишь и про каждого ехидную колкость думаешь!
Принцесса положила в рот хлебный шарик и пообещала голосу поискать в людях что-нибудь хорошее.
Про саму принцессу ехидных колкостей и придумывать