Иван отчаянно всматривался в темноту. Но тщетно. Ни шороха, ни звука. Только темнота и пелена дождя. Где же этот проклятый Скотт? Или, может быть, Генрих действительно сумасшедший? Все эти мысли роились в голове у юноши. Он посмотрел на напарника. Лицо того было непроницаемым и спокойным.
Ливень все усиливался. Гром грохотал где-то совсем рядом. Вспышки молнии были очень яркими и частыми. Одежда на заключенных уже промокла насквозь. Идти было неприятно, холодно и противно.
Вдруг Ивану почудилось, что гром прогремел где-то совсем близко, за спиной. Он не сразу сообразил, что на него валится поверженный охранник. Юноша шагнул в сторону и рядом с ним, лицом на тротуар упал один из конвоиров. На спине у погибшего растекалось под дождем пятно крови. Оглянувшись, Иван увидел рыжего детину в темной рубахе и рваных штанах. Со страшным оскалом тот, отбросив уже ненужный пистолет, накинулся на следующего охранника.
–Навались, – прорычал Генрих и, сцепившись с другим конвоиром, повалился на землю. В этот момент еще раз прозвучал выстрел. Паркер, констебль, шедший чуть впереди, разрядил свой пистолет в неожиданно появившегося Скотта. Лицо того исказила гримаса боли, и он, медленно и неуклюже, повалился в грязь. Глаза его так и остались широко раскрытыми и, как бы, выражали удивление такой быстрой смертью.
Но Паркер не успел восторжествовать. Кулак Ивана тяжело обрушился на его голову. Удар был силен. Констебль, слабо ойкнув, опустился на колени, обхватив лицо руками. Иван, бросив поверженного противника, подскочил к другому. И надо сказать вовремя. Тот уже прицелился в борющегося Генриха. Но Рыжов успел отвести угрозу, и выстрел прошел мимо. Затем Иван увернулся от занесенного для удара приклада и ногой отбросил противника подальше. Тот растянулся на земле, но тут же сделал попытку подняться. Иван был готов броситься в схватку, но его остановил возглас Генриха:
–Бежим, Джон, бежим.
Он оглянулся. Генрих избавился от своего противника и, стремглав, бросился в пелену дождя. Паркер сумел подняться и уже добрался до лежащего мушкета. Иван ногой оттолкнул констебля и бросился вслед за напарником. Юноша он был проворный, а Генрих тяжеловесным и неповоротливым, поэтому они быстро оказались вместе.
Прогремели два выстрела, почти слившись в один. Генрих вскрикнул и повалился на землю. Иван остановился. Бородач держался за ногу и ругался отборными, не трафаретными ругательствами.
–Что случилось?
–В ногу попали, сволочи.
Иван оглянулся. Стражники приближались. Времени для раздумий уже не оставалось и нужно было что-то предпринимать. Юноша наклонился к раненому, помог тому подняться.
–Бежать можешь?
Генрих огорченно тряхнул головой:
–Нет,