Из кабинета следователя высунулась голова низкой, полноватой, неухоженной женщины. Не потрудившись найти арестантку, она просто заорала:
– Эй, Белозерова!
Увидев, что девушка отреагировала на зов и собралась встать, мужчина остановил ее.
– Сидите здесь, – тихо, но властно бросил незнакомец и скрылся в кабинете.
Спустя несколько нестерпимо долгих минут он вышел и жестом руки пригласил ее следовать за ним. Этот человек что, знает о ней больше, чем нужно? И решил взять дело самому?
Пытаясь подавить нарастающую тревогу, она поднялась со скамьи и засеменила рядом с ним. И зачем он ходит такими размашистыми шагами?
К горлу подступил приступ тошноты. От волнения или голода, она не знала. А ведь Соня сегодня так и не поела… Хлеб, конечно, нашли при обыске, а обратно не вернули. Кормят ли в тюрьме, интересно? Она уже и не прочь отправиться в камеру, если только там подают ужин… Говорят, тюрьма есть прямо в этом здании, в подвалах, наскоро оборудованная сразу после переезда Чрезвычайки. И теперь донельзя переполненная.
Они молча петляли по длинным пустынным коридорам. Почти по всему зданию уже потушили лампы, и дорогу им освещал бьющийся в окна свет луны.
Рабочий день давно подошел к концу. Сотрудники ЧК отправились домой, к семьям. На передовой остались разве что оперативники, вынужденные дежурить в стенах здания на Лубянке целые сутки. Отчего же ее новый знакомый – если, конечно, его можно так назвать – не спешит прочь, а тратит время на какую-то несчастную девку, взятую не пойми за что?
Он не потрудился ничего объяснять ей. Не представился, не пояснил свой странный вопрос, не сказал, куда ведет ее и зачем.
Измотанная Соня ковыляла из последних сил. Ноги не слушались, отяжелели и заплетались. Вот-вот, и она свалится на пол. Мужчина же продолжал ее вести туда, где не было ни следователей, ни арестованных. Вообще никого.
Ей стало не по себе. В голову снова полезли все эти страшные россказни о жестокости сотрудников органов госбезопасности… Кто защитит ее, если этот хмурый, закрытый человек, например, ударит ее? Соня похолодела, заметив широкие мужские ладони. Они были вдвое больше ее рук и, наверное, могли сделать очень больно. А там, под его пальто, надо полагать, спрятано оружие… Возможно, не одно.
Наконец они дошли до высоких узких деревянных дверей, которые, по всей видимости, вели в его кабинет. Мужчина повернул ключом в замке, развернулся, открыл перед ней дверь и стал ждать, пока девушка пройдет внутрь. Необычный жест. Неужели он старался держаться с ней так, как это было бы ей привычно? Нет, он не был галантен, как джентльмены в светских гостиных, однако вел себя с ней более уважительно, чем все вместе взятые представители новой власти, которые когда-либо