– Важна форма, структура, как раз то, чего мне всегда не хватало… Ну ты же знаешь, я давно пытался начать, то есть я даже писал, и герои есть, и сами истории, но все как-то хаотично, сумбурно. Мне кажется, ты даже читал что-то, нет?
Бермудов отрешенно помотал головой, улавливая сладкий липовый запах от порывов теплого ночного ветра, под музыкальные ретро-мотивы, которые обожал Валера, доносившиеся из колонок.
– Форм, мне казалось, тут всегда хватало… Особенно по пятницам.
– Прочти, мне будет очень интересно твое мнение.
– Напиши обо мне, – Бермудов с легкой улыбкой посмотрел на Валеру.
– Да я бы с радостью. Но ты же о себе всегда почти ничего не рассказываешь. Пять лет тебя знаю, а все одно и то же: «Как дела?» – «Все хорошо», «Как собака?» – «Не болеет», «Что на работе нового?..»
– А что там может быть нового, кроме обмана, измен и мести в неограниченных количествах? – отстраненно прокомментировал Бермудов, который уже переключил внимание на беззвучный экран плазмы над барной стойкой, где шел турнир по теннису. У Валеры всегда было так: музыка, его авторская подборка а-ля «Gold edition: 70-80-90-е», теннис по телевизору, которым он занимался в юности, пока окончательно не пристрастился к возлияниям и другим способам релаксации, а того и другого в доме отца, бывшего депутата Розова (фамилия Валеры – Трубецкой – псевдоним), было всегда предостаточно. Какое-то время Валера учился на режиссерском, опять-таки благодаря знакомству отца с мэтрами перестроечного кинематографа, но Валеру выгнали за бесконечные дебоши, пьянки, и он решил найти себя в том, что искренне полюбил всем сердцем и печенью: открыл винный бар, после того, как полгода помотался по Европе, в частности, побывал во Франции, и даже первое время после возвращения приобрел привлекательный, особенно для противоположного пола, заграничный акцент, который то и дело проскакивал у него.
– Завтра первое занятие. Я в предвкушении. Правда есть один минус…
– Рано вставать?
– К одиннадцати.
– Как осилишь?..
– А я ложиться не буду. Хочу уйти в ночь, понимаешь. Черпать вдохновение на задворках, нуар, все дела, маргинальное время суток… На улицы выползает всякая шваль, мерзость и дерьмо… Как в «Таксисте» Скорсезе, помнишь? Кстати, что у тебя с билетами в Землю Святого Креста, далекую солнечную Бразилию, уже смотрел?
– Сегодня возьму.
«Если, конечно, на Землю не упадет метеорит, или не начнется третья мировая», – подумал Бермудов.
– Это надо обмыть. Где-то у меня была бутылочка кашасы, сейчас замиксую тебе кайпиринью. И хоть это тяжело пить, зато по-настоящему!
– Лучше сделай тот чай, с цветами, забыл, как называется…
– «Мечты китайского любовника»?
– «Несбыточные московского».
– «Бразилию», конечно,