На автобусной остановке уже скопилась очередь, но опять начинался снегопад, и шанс застрять в пробке рос с каждой минутой, поэтому Кира решила ехать стоя и вошла в первый же автобус. Дорога до пригорода заняла меньше часа. Девушка вышла на две остановки раньше, зашла в супермаркет, и с сумками наперевес, облепленная густым мокрым снегом, добралась до дома к половине восьмого. Катя уже давно вернулась из музыкальной школы и теперь делала вид, что делает уроки.
– Я дома.
– Слышу.
– Помоги сумки разобрать.
– Мам, я уроки делаю.
– Ничего, отвлекись на 5 минут.
Катерина, всем видом демонстрируя недовольство, со скоростью черепахи вышла в коридор. На ней по-прежнему была школьная форма.
– Можно было переодеться после школы?
– Перед сном переоденусь.
– Ты уже ужинала?
– Я тебя ждала, – ответила девочка, забирая у матери сумки.
– Ну сколько можно говорить: я поздно приезжаю, могла бы что-нибудь перекусить, – каждый раз устало ворчала Кира, хотя прекрасно знала, что Катя каждый раз ждёт маму (отчасти от лени, отчасти, потому что, как и Кира, любила ужинать в компании).
Она сняла куртку, отряхнула от снега, взяла на кухню, приставила стул к батарее и повесила пуховик на его спинку. Вернулась в коридор, проверила сапоги дочери и вместе со своими кроссовками унесла на кухню, под ту же батарею.
– Мам, а вкусняшки?
– Творожки купила. На выходных в гипермаркет съездим, сама выберешь.
Катерина, вздохнув, продолжила разбирать сумки.
– Как дела в школе?
– Нормально.
– Что интересного было?
– Да ничего, всё как обычно.
– Пельмени будем? Или картошку пожарить?
– Картошку.
– Хорошо. Иди доделывай уроки. Много осталось?
– Два упражнения ещё по математике и почитать по литературе.
– Что читать задали?
– «Малахитовую шкатулку».
– Хорошая сказка.
– Но длииииинная.
– Нормальная.
– Ты почитаешь мне?
– Ну здрасте приехали. Взрослая уже.
Пока Катерина корпела над математикой, Кира переоделась в домашнее, почистила картошку и высыпала нарезанные бруски на сильно разогретое масло. Залогом успеха в жарке картошки была сама картошка и первые её минуты на сковородке. Картошку нельзя было парить раньше, чем она покроется золотой корочкой, но и нельзя было допустить её пригорания.
В дверь позвонили.
– Маааам.
– Слышу,