– Ты опять подставляешься. – Он шагал в стороне, будто не с ней, и перебирал чётки.
– Я же не виновата, что кто-то меня толкнул, – нахохлилась Лиза; футболка, которая была велика на несколько размеров, сползала с её плеч. – Машка или эти сёстры.
– Почему они? Любой мог.
– Они мне не нравятся.
– Тебе все девушки не нравятся. Для женоненавистниц в аду отдельный котёл…
Лиза передумала говорить о своих видах на клад.
– Ты иногда такой моралист, аж зубы сводит.
Лёша, которому её характеристика не только не была в обиду, но, может быть, даже польстила, лишь посмеивался:
– А ты злюка.
Она не восприняла колкость всерьёз. Достаточно того, что и на словах, и по поступкам Лёшу волновала её безопасность. Стал бы он иначе ходить за ней и читать морали на ночь глядя? Ради того чтобы чувствовать его заботу, Лиза готова была хоть каждый день падать с пирса.
– Может, и ты толкнул. Доволен? – поддразнила она.
– Ну вот, другое дело.
Лиза запрыгнула на крыльцо и, со счастливой улыбкой, оттого что вот-вот окажется дома, заявила:
– Зато о слободке теперь можно забыть!
– Я бы так не сказал, – осадил её Лёша. – Не хочу сильно пугать, – с тебя и так довольно, – но что бы ни произошло сегодня у храма, это никак не связано с монетой. Она шестого века. До нашей эры. Тогда здесь не было христианства. – Он сошёл с крыльца, и последняя реплика донеслась из темноты: – Напомню, что Иисус в то время ещё не родился.
Глава 4. Крымские мистерии
В подъезде горела одна только лампочка на первом этаже. Лиза поднималась по лестнице в темноте. Её бросало в жар, точно пойманного на месте кражи воришку. «Ехать завтра к Храму Предтечи или нет? Не зря же припадочную строила… Золото есть золото, какая разница, языческое оно или христианское! Ах, Лёша, я люблю тебя, но зачем ты всё усложнил?»
Все в квартире уже спали, Лиза открыла входную дверь своим ключом. Она зашла в ванную умыться – кожа казалась стянутой из-за соли – и испугалась тревожного выражения собственного лица. «Стыдно так плохо выглядеть. – Она ущипнула себя за мертвенно-бледную щеку. – Если за ночь не пройдёт, гулять не выйду».
Лиза, начавшая было снимать шорты, вспомнила о подаренных Димой серьгах в кармане и выложила их на раковину. В мягком жёлтом свете, причудливо отражавшемся от тёмно-зелёного кафеля, подвески выглядели антикварными.
Она присела на край ванны, смотря на серьги с растерянностью и злобой: зачем он их подарил? а приняла ты зачем? У неё было и другое украшение от Димы – золотое кольцо, которое (то ли по вине почты, то ли, как теперь подозревала Лиза: из-за Диминой невнимательности) пришло спустя месяц, как ей исполнилось семнадцать. Двусмысленный подарок, по правде говоря, но возлюбленный сказал, что не имеет в виду ничего серьёзного – отправил то, что поместилось в конверт.
Лиза взяла одну из серёжек в руки – в её взгляде появился металлический