– Цветок! – воскликнуло сразу несколько человек.
Мастер вырезал символ в нижней части плиты. Лиза принялась считать лепестки: раз, два, – сердце стучало в такт, – шесть, семь! Ровно семь, а не шесть! Она направила свет на изголовье, где читалась полуистёртая надпись: «Здесь лежитъ прахъ раба божiя керченскаго гражданина Луки Евстафiева», ниже значился год – 1769.
– Не то.
Лиза выключила фонарик на телефоне, и на них снова опустилась тень черепичного купола. Ещё пять минут друзья рыскали по траве вокруг, но ни крестов, ни надгробий не нашли. Если другие души и обрели здесь покой, никаких следов уже не осталось.
– Может, там, на детской площадке? – спросил Гриша и направился к пустому фонтану.
Днём по его дну бегали дети, а ночью над горками и каруселью висела тишина. Скульптуры медведей, таящиеся за деревьями, присматривали за сквером.
– Да ну, нет там могилы, – махнула рукой Ники. – О, знаю! Лиза, иди за мной!
– Зачем ещё?
– Видишь яму?
За тринадцать веков храм сильно просел, нижняя шеренга арок ушла под землю, потому вдоль юго-восточного фасада соорудили ров. Спуститься в него можно было по двум лестницам, расположенным с противоположных концов.
– Сама сообрази, – настаивала близняшка, – вокруг бесполезно искать – везде земли метра на два.
«Бойко рассуждает, – подумала Лиза, – только при чём тут я». Однако вслед за Ники пошла – пусть друзья лишний раз увидят её шорты, все в разводах от морской соли, и волосы мокрые, хотя выжимай, пусть вспомнят, что собирались ехать домой.
В ров, обнесённый низкой оградкой, вели сбитые ступени; Ники спорхнула в темноту. Лиза сперва осмотрелась: в свете телефона проступали бежево-красные арки храма и ряды окошек размером не больше блюдца. Дожди разъели камень: об их работе можно было судить по ржавым потёкам. У фундамента кладка давала кривизну.
– В газете была не вся легенда, – заявила Ники, ощупывая выпирающие известняковые блоки. – Я слышала продолжение.
– Какое продолжение, когда все умерли? – Лёша подошёл к краю ямы, остальные не отставали.
Гриша затянул шнурки, на которых держались его шорты, и стал спускаться по лестнице.
– Братья из легенды копили для сестры приданое, – объяснила Ники. – Когда она покончила с собой, это золото стало неприкасаемым. Говорят, братья замуровали его в стене храма.
– Считаешь, монета оттуда? – спросил Лёша.
– Забавно, что ты не сказала раньше, – заметила Лиза, и их с Ники взгляды схлестнулись.
Воздух вокруг стремительно темнел, казалось, кто-то распылил в нём чёрную краску. Лица людей, стоящих надо рвом, уже не читались. Звуки, доносившиеся с улицы Свердлова, стихли. Вблизи послышалась возня, похожая на крысиную. Это Гриша скрёб кладку ногтями.
– Ты что делаешь?!
Лиза попыталась оттащить его от стены. Движения в загустевшем воздухе давались тяжело. Темнота сжимала виски.
– Наверняка