Я хотел зайти в «Онегин» выпить кофе, но сегодня там не работала Нинель, и я свернул в ресторан на другой улице. Потратил там по привычке две тысячи. Простительно.
Никак не мог придумать, где законно можно заработать деньги. В кредит мне не дадут, у отца просить стыдно, на работу я ходить долго не смогу, да и пока я заработаю нужное количество денег – будет уже поздно. Почему я должен слушаться Киру. Подзаработаю денег легко, а не на трассе, надрачивая толстым замужним мужикам с гомосексуальными наклонностями в их LADA Kalina.
Иногда я ставлю выгоду превыше морали, но я живу в таком мире. Да и понятие морали размыто. С одной стороны, я помогаю матери, с другой стороны я пропил деньги, которые могли бы ей помочь, с ещё одной стороны украсть у других и нарушить закон в силу ограниченности времени лучше, чем зарабатывать их законно, но не успеть помочь родному человеку. Такое двоякое положение. И ты вроде поступишь плохо, но одновременно с тем хорошо. Это как перебежать дорогу в неположенном месте, чтобы поднять упавшего с коляски калеку. Плохой пример, но я лучше придумать не могу.
Я уже ехал на автобусе в другой конец города к Шони. Не понимаю зачем, но я давно её не видел и у меня может начаться ломка. Пусть понял, что любил лишь Еву, но я ещё был привязан к Шони. Пустые попытки искать в человеке давно умершие качества. Она стала другой, но я всё ещё надеюсь, что однажды всё вернётся на круги своя. И эта надежда единственное, что держит меня рядом с ней.
Она жила у Влада в двухэтажной квартире на окраине, где вид из окна обхватывает весь город. Её парень редко бывал дома. Обычно и Шони чаще всего ночует либо в притоне, либо в чужих хатах, где уснула ночью. Однако, сегодня она была точно дома. Забыл сказать, что Шони утром написала: «Я сегодня дома приходи, пожалуйста». Как обычно. Ничего нового. Вечно эти женщины умоляют меня прийти к ним.
Дверь Ева открыла мрачной. На шее ещё были следы удушья. Если я спрошу снова о них, то это будет неуважительно и безрезультатно? Мешки под глазами были больше и ярче обычного. Потухший