–Сама дойду. Без тебя мне будет безопаснее.
Она ушла и забрала с собой моё минутное здравомыслие. Нель не оказала на меня такого сильного влияния, как прежде. Может алкоголь заглушает силы вибраций светлого человека, а может первое впечатление покинуло меня, ничего после себя не оставив. Я выпил таблетку снотворного и погрузился в глубокий сон.
Глава 3.
В два часа дня меня разбудил Кира, вернувшись с работы. С ним пришла моя мать поговорить.
–Она стояла у подъезда уже очень давно, пора бы уже собраться с силами и всё обсудить. Хорошо, братишка? – спросил он.
–Ладно.-Я умылся и пришёл на кухню, где Кира дал ей тортик и налил чай.
Он понимающе посмотрел на нас и ушёл в свою комнату.
–Прости за то, что наговорила тебе по телефону, – мама начала разговор.
–Ты меня тоже. Давай перейдём сразу к делу.
–С тех пор как ты переехал три года назад, мы совсем не проводили время вместе. Что в твоей жизни происходит?
–Мам, не надо.
На меня нахлынула буря каких-то чувств, что давно пытались быть забытыми. Моя мать растила меня в одиночку. Когда я родился, она была лишь медсестрой, бросившей получение высшего образования хирурга ради меня и мужа. Выбрала семью вместо карьеры, о чём всегда жалела, но никогда не говорила. Мой отец изменил ей с тёщей. Это совсем иная история. Бабушка у меня – женщина огонь. Собственно, до сих пор не хочу знать эту историю и вам не советую в это дело лезть. Так остался трёхлетний мальчик с матерью на растерзание жестокому миру. Перебираясь с одной работы, на другую и на ещё одну, она выживала. Еле сводила концы с концами. Не брала деньги у разбогатевшего бывшего мужа. В четырнадцать лет я устал чувствовать себя нищебродом и встретился с отцом в тайне от матери. С тех пор он перечислял мне сто – двести тысяч рублей в месяц на личные нужды. Это значительно облегчило нашу с матерью жизнь. Она устала бороться, поэтому стала принимать деньги. Чему я безумно рад. В семнадцать батя дал мне денег на квартиру рядом с центром, цену на которую мы с Кирой разделили пополам, зная друг друга лишь пару месяцев. Рискованно, но я ему доверился. Тем более хотел съехать от матери, которая убивается из-за долгих разгулов сына, вечно переживает. Морально это меня убивало, я так больше не мог. Мне хотелось жить, а не видеть её попытки спасти то, ради чего она мучилась продолжительное время. Как говорится: «Самое страшное для родителя – принять то, что ребёнок вырос». Единственное о чём она меня попросила – откладывать хотя бы половину отцовских денег на счёт для экстренных ситуаций. Я этого конечно же не делал.
–Ты же знаешь, я бы никогда не попросила у тебя денег. Я просто хочу перед тем, как всё забуду, слетать заграницу. Увидеть мир. Врач разрешил, сказал немного время есть. Однако, никто не знает, как будет протекать болезнь, поэтому одну он меня не отпустит. Я прощу. Убеди меня в том, что все мои старания и жертвы не были бессмысленными.
–Мам, – слова стали тяжёлыми, переполненными виной, –