«Не знаю, – подумал он. – Точно не знаю». Может, сумасшедший он сам, а не смысл, который маячил между строк. Может, так и есть. В конце концов, даже Роберт, близкий друг, с высоты своего замдиректоровского понимания иногда смотрел на Андрея, как на чокнутого. Может, таким он и был.
Но сейчас казалось, что описание сна в энциклопедии и приключение прошедшей ночи не сильно-то соответствовали друг другу, даже противоречили. Более того, если верить статье, то…
…что? Скажи уже.
То ночью он видел не сновидение, а переживал что-то реальное.
На сновидение больше походила вся его жизнь в последние года два.
Андрей нажал на кнопку авторучки.
И впервые за эти годы решил хотя бы попытаться вспомнить и записать.
Он не знал, с чего тут можно начать, зато память знала отлично. Наблюдая, как кончик ручки пляшет на бумаге, да с такой скоростью, что вполне может развести на ежедневнике огонь, Андрей успел подумать, что память, видно, давно подготовила всё, от чего хотела освободиться. Будто это была уже тысячу раз отточенная в рассказах байка.
А потом и кончик ручки, и белоснежное пятно бумаги исчезли – глаза застили образы.
Предчувствие чуда
До того, как появилась Нина, была Яна.
Она любила выворачивать его сердце наизнанку и мотать нервы, хотя вернее было бы сказать, что Яна любила выёбывать и голову, и душу. Девушка обожала провоцировать скандалы и втягивают в них близких, накручивать накал, словно бы пожирая эмоции, а потом разыгрывать недоумение: мол, чего это ты?
В то время в его ванной в углу над унитазом обустроилась паучиха. Андрей назвал паучиху в честь своей подружки и считал эту шутку до чёртиков остроумной, а ещё – правдивой. Улыбался всякий раз, когда заглядывал в эту комнату и замирал под паутиной, чтобы отлить.
Спустя несколько месяцев после того, как он всё-таки перестал общаться с Яной и ещё через пару, когда перестал о ней думать, появилась Нина.
Она любила кино и музыку, обожала подкалывать, но это было не обидно, гулять и вообще ходить пешком, ей нравились пионовидные тюльпаны, истории про волшебство, которое случается в обычной жизни, и сухое розовое вино. От красного болела голова, а бело нравилось меньше. Она могла быть ершистой и часто пыталась такой казаться, но на самом деле Нина всегда оставалась трогательным и ласковым человеком.
Андрею постоянно хотелось касаться Нину.
Он хорошо помнил, как они впервые спали вместе. Сейчас, спустя время, думая об этом, как-то сам собой вспомнился один факт из «Самой нужной книги».