«Нечто стремительно возвышается над ямой! Небольшая зеркальная поверхность, она светится… Что это?! Боже!!! Струя пламени только что снесла головы тем, кто рискнул приблизиться! Им снесло головы! Боже милостивый, их тела полыхают, как факелы!».
– Том, вставай, нам нужно уходить! – уверенно раздался над ухом голос сестры. В этот раз он не был раздраженным или недовольным. Напротив, звучал мягко, почти ласково.
Подобно сомнамбуле, ребенок послушно встал и обернулся. Пробегавшая мимо Беата выглядела умалишенной: взмокшая и бледная, она металась из угла в угол, скидывая в мешок различные предметы: еда, столовая утварь, одежда, обувь… Руки женщины без устали работали, наполняя сумку до краев.
– Не бери все подряд! Мы не уйдем далеко с такой тяжестью! – холодно произнес Тадеуш, складывая ружье в специальный футляр. – Всем на выход!
Словно в ответ на реплику Возняка старшего, радио прервало недолгое молчание и с новой силой продолжило послания:
«Дамы и господа, только что нам передали сообщение из Гроверс-Милл по телефону. Секундочку… По меньшей мере сорок человек, включая шестерых военных убиты. Их тела сожжены и обезображены до неузнаваемости… Теперь со своим обращением к нации готов выступить господин прези…
«Бах-бах-бах!» – три внезапных хлопка раздались так громко, что Том в момент потерял слух и едва не упал в обморок, закатив глаза. Повиснув на руке у старшей сестры, он постепенно приходил в себя, когда же удалось снова сфокусировать зрение – увидел отца и вздрогнул. Похожий на загнанного зверя, тот не спускал лютого оскала с покосившегося лица. Часто дыша и рыча от возбуждения, Тед ровно держал револьвер, из дула которого, по-прежнему, сочился тонкий, игривый дымок. Радиоприемник, разлетевшийся в щепки от трех прицельных выстрелов, вновь замолчал. В этот раз навсегда.
– Милый, прошу, нам надо идти! – умоляла Беата, боясь дотронуться до супруга. – Пойдем, пожалуйста, пойдем…
Едва оклемавшись, Тадеуш схватил мешок с пожитками и быстрыми рывками выскочил во двор. Перепуганные жена и дети засеменили вслед, словно крошечные утята. Кладь, что под тяжестью набитых в нее вещей стала практически неподъемной, трещала по швам и не отрывалась от земли. Тридцать ярдов спустя пришлось остановиться… Движение с таким грузом оказалось невозможно, но и бежать «налегке» означало верную смерть. Решение в безвыходной ситуации нашлось внезапно: боковое зрение уловило чьи-то суетливые движения…
Бенджамин Роджерс…зажиточный сосед и бездетная