Долго нежусь под теплым душем. Выйдя, я вижу застрявшего за стойкой колдуна. Который час, интересно? У колдуна довольный вид.
– Отлично! Как я погляжу, ты следуешь моим советам. Это похвально. Скоро подтянутся посетители. Забирай своих питомцев, всех трех, нечего им здесь делать.
– То есть как? Куда же мне с ними деваться? – удивляюсь я, не понимая, о чем это он.
– Поднимись по лестнице, пройди по коридору и спустись с другой стороны. Попадешь в столовую. Сидите там, так вы никому не помешаете. Смотри не открой правую дверь, она ведет в каюту братьев-догронов, не советую тебе туда попадать. Другое дело – левая дверь: за ней камбуз – судовая кухня, можешь брать там из шкафов все, что захочешь, и лакомиться вволю. Атии, шилами! Брысь отсюда!
Я оставляю свои туалетные принадлежности в каморке и хочу войти в мастерскую колдуна. Но он останавливает меня и указывает на три клетки под стойкой.
– Не смей совать нос в мои дела. Я уже перенес их сюда.
Забираю собачонку и кота. Унести сразу трех животных мне не под силу.
– Придется сходить еще раз, – предупреждаю я извиняющимся тоном.
– Нага. Ни в коем случае. На это не осталось времени.
С раздраженным выдохом он открывает клетку обезьяны, небрежно достает ее обитательницу и сажает мне на плечо. Капуцин немедленно обхватывает мою шею, как спасенный утопленник.
– Проблема устранена. – С этими словами Эликс возвращается на свое место. – Скройся с глаз!
Повинуясь, тащу две клетки, мое горло стиснула перепуганная обезьянка.
– Чуть не забыл! – кричит мне вслед Эликс. – Тусактук алок. Слушай внимательно.
Я отпускаю дверь и напрягаю слух.
– Что бы ты ни услышал этой ночью, не покидай столовую. Я дам тебе знать, когда можно будет перейти на эту сторону. Делай, что я велю, тогда, возможно, останешься в живых.
Странное напутствие…
Я качаю головой и закрываю дверь. Поднимаясь по деревянной лестнице, гадаю, была ли последняя фраза шуткой. Но от гаданий меня быстро отвлекают заботы поважнее. Лестница такая узкая, что мне приходится держать одну клетку перед собой, другую сзади. Капуцин при этом бьется в истерике, цепляясь за мои волосы. До верхней ступеньки я добираюсь запыхавшаяся и взмокшая.
В коридоре пусто и тихо. С палубы доносится возня: матросам не велено бездельничать. Внезапно раздается глухой удар, баржа притерлась к чему-то правым бортом. Похоже, мы причалили. Я бы не возражала взглянуть куда. Хотя понять, где