Я никак не пойму, почему хотел расстаться со своей женой.
– Ты можешь это понять? – обращаюсь я к Вольфгангу, которому всего лишь двадцать три года. – После года совместной жизни я заявил жене: «Подумай, не лучше ли нам разойтись». Она только посмеялась в ответ. Однако я продолжал настаивать: «Подумай об этом, пожалуйста!» Потом мы продолжили разговор о новой столовой и тому подобное. Но именно в такие веселые часы я почему-то снова и снова возвращался к этому: «Подумай, пожалуйста, не лучше ли нам разойтись?»
– Может быть, ты любишь другую женщину? – спрашивает мой друг.
– Другую женщину? Зачем же тогда я женился на своей жене, если бы не любил ее?
Нет, я никак не могу понять, почему я хотел расстаться со своей женой. Сейчас это что-то такое невыразимо далекое – жена. Разве можно понять, почему мы доставляли друг другу столько огорчений?
Вольфганг очень скучает. Мать была и остается для него не только матерью, но и самой любимой подругой, с которой он делился самым сокровенным. Сердце любящей матери представляет собой самую мощную силу в мире.
Тот, кто не верит в чудо, никогда не вернется домой.
Разве это не мука, как мы мечемся, пытаясь найти возможность попасть домой? Разве не достойно сожаления то, с каким ожесточением мы боремся, чтобы остаться в живых?
– Сколько же усилий пришлось нам приложить, чтобы достать бумагу для моей статьи! – сокрушаюсь я.
– Они должны обязательно клюнуть на твою статью. Разве ты не видел, как гордилась женщина-врач, когда ты читал ей свою статью, а Ферман переводил?
– Но разве своей суетой мы раздобыли здесь, в утятнике, хотя бы одну лишнюю миску супа?
Здесь каждый суетится по-своему. Раздатчику хлеба разрешается забирать себе крошки со дна хлебного ящика. Толстый санитар ест суп тех больных, которые лежат с высокой температурой. Они единственные в лагере, кто не хочет есть свой суп. Ферман переводит для врача во время приема больных. Ему разрешается весь день сидеть в чистом помещении на настоящем стуле.
Персонал бани тайком продает наши брюки русским. Видел бы ты, какие мускулы у этих бандитов!
Садовник стал бригадиром колонны пленных, которые приносят елочки. Всякий раз, когда на лужайке для идиотов высаживается новый искусственный лес, по приказу Якобзона он получает дополнительную порцию супа.
Какая-нибудь свинья живет за счет того, что шпионит за нами. Недавно Фермана допрашивали три офицера в синих фуражках, которые до этого момента не появлялись в утятнике. Якобы Ферман в разговоре пренебрежительно отозвался о советском гуманизме. После допроса Фермана раздатчику супа было приказано отнести советским офицерам полную миску супа. Чтобы какая-то свинья из числа пленных, заложившая Фермана, могла незаметно сожрать свою иудину порцию супа, поступил приказ: «Всем немедленно покинуть эту половину барака!»
– Этой свинье нельзя позволить доехать до дома! – решили мы. Мы на многое смотрим