Я эти разговоры пропускала мимо ушей, поскольку была полностью уверена в нашем светлом будущем. Но с первых же дней супружеской жизни я узнавала о нем все больше неприятных фактов. Он оказался практически неграмотным. В элементарных словах допускал ошибки. Работать он тоже особо не стремился. Я возмущалась от того, что он бездельничал, но он лишь отмахивался, мол, деньги – это бумага, заработаем. Если и принимался за работу, то долго на одном месте не задерживался. С одного места выгоняли за пьянство, с другого – за прогулы, с третьего сам уходил, матушка-лень свое брала. Еще и я институт не окончила, ушла в декрет почти сразу после свадьбы. Продавцом работала в продуктовом магазине, да сильно ли прокормишь ребенка на ту зарплату…
Начала замечать, что Руслан странный стал какой-то. Один раз собралась постирать его вещи, запустила руку в карман брюк, а там – зерна, это друзья его везли из Средней Азии. Постоянно у нас собирались, пили, шумели… Все чаще я выворачивала его карманы, все больше зерен там было с каждым разом. Собирала я эти зерна и выбрасывала их, а он бежал через весь двор за мной и кричал, что они «денег стоят, полмесяца работал». А чтобы ребенка обеспечивать, он работать не торопился, благо, родители его всегда помогали, чем могли. И воровал он все больше, и сказочно повезло, что дело не закончилось тюрьмой.
Позже родился у нас Максим – вылитый отец! Что внешность, что характер, – Ульяна достала другую сигарету, подкурила и вновь выглянула в окно. Смеркалось, детские голоса стихали, молодежь пела песни под гитару. Издалека отозвался аккордеон, девушки подхватили песню своими звонкими голосами.
– И где же мои семнадцать лет… – вздохнула она, – в 1969м году остались…
– А что же дальше, как ты боролась? – интересовалась девушка, хотя каждый свой вопрос она считала неудобным, а обращение на «ты» – высшей степенью фамильярности. Но любопытство вперемешку с недоумением брали верх.
– Никак тут не поборешься. Каждый раз я отбирала у Руслана спиртное и зерна. Потом он еще и в карты начал играть на деньги. Просила его чаще дома появляться, заниматься сыном, но это было бесполезно. Из дома мог уходить к своим друзьям на неделю. Когда приходил, я кричала на него по полчаса, бросалась посудой, а потом все равно прощала. И сегодня он не придет, знаю…
Маргарита пребывала в тоске. От вопиющей несправедливости истории Ульяны и от того, что она совсем не может помочь этой женщине, даже при всем своем желании.
– А где же ваш сын? – осторожно задала