Накатывающий вал научных открытий подточил веру в бога. Для деловых людей наука мало-помалу сделала наивную веру курьёзной. И хотя польза религии и пустота безверия не оспаривались бы, одно только соображение о пользе веры не переубедит скептика. Экстаз верующего для него иррационален.
Или этот мир весь на виду, как думает большинство непритязательных людей: стоит только в нём больше объехать, высмотреть, испытать на себе, почитать о нём, и мы его в основном себе представляем. Или несравненно больше от нас скрыто. В этом мы, чем дальше живём, тем больше убеждаемся.
Заветная мечта человека – утвердиться в знании своего бессмертия.
На сомнения наших знаний всегда хватает.
Серьёзными людьми основательные вещи не принимаются на веру, а личная проверка всякому представляется и безнадёжной, и слишком затратной. Каждый плывёт в привычном потоке сложившихся условий и обычаев, держась поверхности. Лишь изредка случается, когда твёрдое дно вдруг само заденет, радостно испугав отчаявшегося пловца, и приглашает его встать на ноги.
Наравне с широко рекламируемыми открытиями и в противовес восхвалениям захватывающих научных побед следовало бы, по справедливости, регулярно предоставлять публике свидетельства нашего поражения – полный сборник подтверждаемых опытом, но необъяснимых опытным умом явлений. Удивительных явлений, в ряду которых правилом становится исключение из правил.
Не нужно бы и комментарий, пока к ним не готовы. Люди сами поймут как надо: смысл непознанного по важности далеко превосходит любопытные открытия и прямо указывает на стороннее в нас участие.
Мы преуспеваем в науке разбираться и пренебрегли наукой мыслить.
Когда простых наблюдений и знаний не хватало, философ пытался поймать истину в сеть словесных построений. Суть же оставалась равнодушна к нашему одеянию – новому или перелицованному.
«В споре рождается истина». Лучше в дружеской беседе, но и тут нельзя поручиться. Истина капризна, она зреет в тишине, доверяется одному и требует безраздельного внимания и постоянства.
Невозможно всё узнать, а главное, не нужно. Чтобы не смешаться, следует выделить для исследования болевые места наших интересов и сомнений.
Библейские чудеса, старые мифы для практичного человека не убедительны. Верующие, слушая их, просто подавляют свои грешные сомнения. Не верящие объясняют чудеса массовым гипнозом, по материалам современности.
Но тому, у кого неодолимо желание самому понять мир, жизнь предоставляет немало материала. Достаточно, к примеру, задуматься над самой возможностью ясновидения и точных предсказаний, сделанных в наши времена и известными людьми, например, В. Мессингом, – и попытаться объяснить всё это как-нибудь научно и иначе, чем присутствием и участием иного мира.
Н. Тесла