Мы могли быть командированы одновременно – кто в Египет фараонов, кто в племя африканцев, кто в Россию Советскую. Это направление повторяется и меняется, как смена по очереди работающих и отдыхающих на трудном рытье котлована.
Мы живём не в прошлом, не в будущем, и не в разделяющем их миге, а в большом настоящем.
Там, откуда мы родом, время не течёт от прошлого к будущему, а движется на месте.
Что произошло на наших глазах или с нами, было и раньше, и существует в круговороте испокон веков.
Может быть, по божественному порядку душа не вся уходит в жизнь. Часть её не покидает своего мира и находится в связи со страждущей на земле.
Счастье человека таится исключительно в его свойстве любить: людей, дороги, погоду, птичьи стаи – весь божий мир. Не довольствуясь этим, искать чьей-то любви к себе – ловить ненадёжное эхо от собственных слов.
Любовная глухота приговорила бы высокий ум к пожизненному заключению.
Любовь, лишённая силы тревог и мук, мимолётна.
Жить ради людей озаряет радостью, жить ради их мнения сделает нищим.
И великая слава не обещает бессмертия. Погонишься за мирской славой, рискуешь вечностью.
Слава здесь – в том мире может оказаться отягчающим обстоятельством.
Мы грешим, если в хлопотах жертвуем радостью, какую дарит нам природа.
Тело стареет. Душа неизменна, как почерк.
Вера хороша, когда она сознание мобилизует, а не парализует.
Религия действенна, если она принята человеком не на себя, а применительно к ближним.
Истина одна. Разновидность вер – это разноликость изображений, исполненных проповедниками. Дорога к истине – слияние тропинок-вер по общему им существу.
Ковёр религии следует периодически выбивать от многовековой пыли, чтобы проступил её подлинный рисунок.
За правдой наклонись, истине поклонись.
Истина не меняется, она выше подвижного мира, представляя не видимость, а суть его.
Послушать учёных, истина зависит от их открытий. Кому-то покажется, что они её выращивают.
Цельное восприятие у животного и растительного мира не беднее нашего интеллектуального, анализирующего, разлагающего на составные части.
Последователи дзэн-буддизма прилагают долгие усилия, чтобы вернуть себе утраченное, цельное восприятие.
Мы интеллектом работаем над правдой, они душой пробиваются к истине.
Признанный мудрец, однако, понимает своё бессилие, потому что сознаёт, что мудрости его в действительности не на что опереться. В ту действительность, которая у него перед глазами, не каждый поверит.
Правда немногословна, истина очевидна.
Бог в своём величии терпим. Вера, детище