– И вы больше с ним никогда не виделись? – разволновалась Дашенька.
– Нет, я встретила его лет через десять. Когда уже стала хозяйкой этой мастерской. Он пришёл сюда с женой, – усмехнулась Софи. – Пьер пытался вновь завести отношения, но мне не хотелось опять становиться его любовницей. Как-то перегорело всё… В своё время он ничего не сделал, чтобы помочь мне… Он не искал меня после возвращения в Петербург. Я знала, что он здесь, и даже послала ему письмо, но Пьер на него не ответил. Хотя я точно знаю, что он его получил. Моя компаньонка передала послание ему лично в руки. – Женщина задумалась, и на её лице отразилась старая обида, но Софи тут же встрепенулась и уже более весело продолжила: – Мы отвлеклись. Оказавшись на улице, я бралась за любую работу, приходилось мне трудиться и прачкой, и простой швеёй, лишь бы прокормиться.
– И как же вы поднялись?
– Помог случай, – улыбнулась мадам. – Как-то поздно возвращаясь домой, я стала свидетелем нападения на одного подвыпившего офицера. Грабители подкрались сзади и ударили беднягу по голове. Не знаю, что на меня нашло, но я подняла такой шум, что разбойники испугались и убежали. Я поймала пролётку и отвезла этого человека к нему домой, а заметив его немощное состояние, осталась за ним ухаживать. Когда раненому сделалось лучше, он в знак благодарности предложил мне занять место экономки в его доме, но не прошло недели, как мы поняли, что любим друг друга. Это было настоящее чувство! – мечтательно воздохнула Софи. – Хотя я знала, что Мишель не может жениться на мне, это поставило бы крест на его карьере, но всё равно я была счастлива. Разве венчание главное? – задала женщина вопрос, явно не ожидая на него ответа. – Только к сожалению, я больше не беременела… – посетовала она и печально вздохнула. – Потом ему пришлось вернуться в часть. Он оставил меня в своём доме, регулярно высылал деньги, писал нежные письма. Я до сих пор их храню, – тепло улыбнулась Софи. – Затем его тяжело ранили. Когда Мишель вернулся в Петербург, он заявил, что хочет жениться на мне, и мы тайно обвенчались. Но прожили вместе чуть больше года. Его рана постоянно давала о себе знать, в конце концов, мой муж заболел и слёг, а через месяц умер, оставив завещание, в котором отписал мне своё небольшое имущество. На похоронах мне стало дурно, и меня поддержал дядя Мишеля – Николай Макарович. Он был человеком богатым и, разумеется, женатым. Сочувствуя моему горю, граф стал изредка наведываться ко мне и интересоваться моими делами. Надо отдать должное, Николай Макарович не говорил о своих чувствах, хотя я догадывалась о причине