«Что же еще-то может быть? – недоумевал Максим. – Двигать горы? Осушать моря? Остановить вращение Земли? Продырявить Луну выстрелом из пальца? Да, прав Дедята. Одна мысль глупее другой. Спесивый фанфарон», – расстроенный своим нелицеприятным отражением в зеркале, подумал Максим и понуро сел на рогожу.
– Глебушка, не люблю, когда ты понурый. Ты всегда такой веселый, жизнелюбивый, озорной, – приободрила Максима Божена, прижав его к себе, и после долгого молчания, повисшего над вечерним Днепром, произнесла: – Женись на мне, Глеб. Сколько еще как дети малые ходить будем?
Максим погрустнел еще больше: «Рано или поздно я вернусь в свое время, а на ее вопрос придется ответить Глебу. Божена, скорее всего, не заметит подмены. И в ее жизни сложится все хорошо. А вот что буду делать я без нее? Смогу ли справиться с ее отсутствием в своей жизни? А что, у меня, можно подумать, есть выбор? Дедята говорит, что я могу уйти в любой момент. Тем более что дома, в Москве, беременная Ариша. Все не так в этой жизни… Все не так».
Максим сидел грустным, оставив ее вопрос без ответа. Глаза Божены налились тоской, и она обиженно отошла на другой край ладьи. Максим видел, что она плачет. Но как он мог ее утешить?
– Любимая, давай об этом поговорим, когда закончатся наши злоключения. Я просто боюсь сглазить. Тем паче раньше осени свадьбу мы сыграть не сможем, – слукавил Максим и ласково прижал Божену к себе. Она просветлела и податливо отдалась в его объятия.
Наступило утро. Максим задумчиво смотрел в туманную даль реки. Тишина на реке стояла такая, что даже самые большие жизненные проблемы человека растворялись в этой сказочной красоте без остатка, как сахар в чае. Один берег реки в этом месте был особенно крут, и скалы, казалось, как чуб, свисали над рекой, но в одном месте они расступались, образуя кряж.
– Давайте сделаем небольшой привал, уху сварим. Место уж больно красивое, – предложил Максим.
Дедята неохотно сморщил нос, но Божена радостно воскликнула, и старик, оставшись в меньшинстве, решил не перечить молодым.
– Только не долго, – согласился Дедята.
Друзья не без труда забрались на место стоянки. С кряжа открывался удивительной красоты вид на Днепр. Река в этом месте не имела изгибов, и взгляд охватывал реку почти до горизонта. Днепр играл искрами утреннего солнечного света. Природа просыпалась, и птицы дружным гомоном наполняли утреннюю тишину.
– Благодать-то какая! – крикнул на простор Днепра Максим, и скалы ему ответили гулким эхом.
– Давайте устраиваться, – распорядился Дедята.
– Да здесь табун лошадей можно гонять, – радостно воскликнул Максим.
– Табун не табун, а дружину человек в тридцать запросто, – поддержал его старец.
Божена принесла хвороста, и вскоре воздух