– Пора на привал. Ну что, красавица, повечеряешь с добрым молодцем? – хохотнул Рагоза, подмигивая Божене.
Желваки Максима злобно заиграли на скулах.
– Рагоза! Вели руки освободить. До крови стерлись, – сказал он.
Рагоза, пребывая в прекрасном расположении духа, вел себя раскованно. Вальяжно попивая из фляги медовуху, воевода предвкушал долгожданный привал. Судно преодолело вдвое большее расстояние, чем он планировал, и воевода решил поберечь пленников.
– Развяжи их! – приказал он Рыжебородому.
Громила, повинуясь, быстро освободил от пут руки Максима и Дедяты. В тот же миг Максим, вскочив на ноги, сделал пасс двумя руками в сторону Рыжебородого, как будто толкая перед ним стену воздуха, прокричав при этом мантру. Рыжебородый, подлетев, как футбольный мяч, летящий в ворота, упал, придавив собой двух воинов. В тот же миг Дедята, сделав пассы руками, в стойке шаолиньского монаха поднял в воздух щиты и мечи, аккуратно сложенные дружинниками на корме ладьи. Тяжеленые доспехи закружились в воздухе как карусель с огромной скоростью, раскидывая с ладьи опешивших воинов. Рагоза, оставшись последним на ладье, обнажил меч и, уворачиваясь от летающих мечей, бросился на Дедяту. Дедята ответил пассом и короткой мантрой. Рагоза замер, напоминая фотокадр легкоатлета, устремлявшегося со старта. Дедята сделал еще пасс, и мечи со щитами попадали на борт ладьи. Максим с восхищением посмотрел на Жреца, который не переставал удивлять своими возможностями. Взгляд Максима выражал и удивление, и благодарность, но наткнулся на холодный и колкий взгляд Жреца.
Божена бросилась в объятья спасителей, ожидая чего угодно, но только не такой счастливой развязки.
– Я что-то сделал не так? – толкая окостеневшего Рагозу за борт, как толкают гипсовую статую, спросил Максим.
– Я сказал же тебе: без моего сигнала ничего не делай. Тебе слово старшего не закон? – распалился старик. – Это можно было сделать сразу. Но почему я не сделал? Во-первых, нам оставалось два перехода до Киева, а теперь мы будем плыть четыре, а то и пять. Во-вторых, нужно было узнать о планах Владимира по взятию Киева. И, слава Сварогу, я успел это услышать. В-третьих, ты начал бой, не подав мне сигнала. Значит, не рассчитывал на меня? В-четвертых, устроив сечу на ладье, ты мог покалечить Божену и потопить судно.
Максим пристыженно опустил голову.
– Ладно. До Киева дорога дальняя. Кое-чему мне тебя надо успеть выучить.
Аники-воины вплавь добирались до берега. Дедята внимательно посмотрел вслед ретирующемуся врагу и, обращаясь к спутникам, сказал:
– Среди них трое раненых. Теперь можно быть спокойными. Им сейчас не до нас. Но следует еще плыть, чтобы избежать прямого столкновения с врагом.
Проплыв еще около двух часов, беглецы остановились на привал.