Если бы меня спросили, для чего они сюда пришли, я бы не спешил с ответом. Надо посмотреть и разузнать, с кем-то познакомиться поближе. Ну а поначалу складывалось впечатление, что собрались в надежде услышать что-нибудь особенно приятное, как бы отвечающее потребностям души. Словно бы уже невмоготу смотреть белиберду по телеящику, словно бы все сплетни обсудили, так что докрасна раскалился телефон. Что ещё им остаётся? Да только припасть к вечному, живительному, неиссякаемому роднику литературы. Речь, прежде всего, о беллетристике.
Ладно, с гостями вроде бы разобрались. Теперь предстоит понять, о чём глаголят авторы.
Вообще-то, неблагодарное это занятие – слушать, не имея возможности сказать. Это, к примеру, как солдат в строю. Слушай, как тебя кроет матом старшина, и молчи, пока не спросит. А если уже нет никаких сил молчать?! Если нет мо́чи соблюдать приличия, когда битый час тебе гундосят про мочу? Вот это: «В период развитого социализма было так: сдал мочу – значит, получил пропуск в большой мир. Не сдал – пеняй на себя…»
Так всё же сдал или не сдал? И если сдал, тогда какие результаты? Да уж, надо непременно сообщить, а то ведь читатель может не понять, то ли у автора застарелый конфликт с «этим самым» пузырём, то ли неразделённая любовь к юмору, родившаяся в недрах студенческого туалета.
С ужасом думаю: вот если бы я свой исповедальный роман написал, следуя изгибам мочевых проток, сдобрив его сортирно-примитивными шуточками – что, если бы издали? Да в пору утопиться после этого!
Молчу. И снова каюсь – в сознании отпечатались лишь вырванные из контекста фразы. Если б попытался воспринять услышанное всё подряд, даже и не знаю – скорее всего, не дожил бы до конца этого сюжета. Вот слышу про «запах нечастой холостяцкой стряпни», про нездоровый образ жизни, а также про поиск плачущей сандалии – или мне это показалось? Но в основном – про роковые последствия «домовой слышимости» для автора всей этой галиматьи. Вот ведь бедняга! Доконали!
Слушаю дальше. Однако не пойму, то ли это подстрочник для перевода на китайский язык, то ли тезисы для доклада на съезде фармакологов… А публика-то что? Да публика, судя по всему, довольна.
Но вот мужика, закамуфлированного под женщину, если судить по длинным волосам, сменяет дама, стриженая под мужчину. Ещё на полвершка – могла бы оказаться с абсолютно голым черепом… «Пытливо вглядываюсь в девичье лицо на фотографии: пристальные глаза под чуть припухлыми веками, ремешок сумки вокруг изящной кисти, узкий нос туфельки из-под платья…»
Предупреждаю возможное недоразумение – это не я вглядываюсь, это она. Я же, признаюсь, не смог бы так подробно описать.