04.06.2018
Был сегодня у папы на кладбище. Не могу смириться с папиной смертью. Говорил какие-то слова над папиной могилой. Обращался к папе, но он, конечно, меня не услышит, это я для себя разные слова проговаривал. Те слова, которые не успел сказать папе при жизни. Опять плакал. Когда-нибудь это надо прекращать и брать себя в руки. Не знаю, может, к осени полегчает. Ведь с момента папиной смерти прошло всего лишь два с небольшим месяца. Эта внезапность меня просто уничтожила, до сих пор не могу опомниться.
Папа болел, конечно. Но это была обычная межсезонная простуда, мы все осенью и весной простужаемся. Я упустил из вида, что папа – уже старик. Он не воспринимался как старик. Еще прошлым летом мы с ним тащили железнодорожную шпалу на дачу. Я всегда был недоволен этой процедурой, шпала очень тяжелая, с пропиткой. Папа набрасывал на шпалу веревку и брал всю тяжесть на себя. Осенью мы покупали несколько мешков картошки, они тяжелые, по 50 кг. Папа помогал мне их перекидывать в подвале. Ну и, самое главное, он не лысел и не седел. То есть – внешний вид даже меня вводил в заблуждение, папа не выглядел развалиной, я забывал, что ему вот-вот стукнет 80 лет. Он всю жизнь пахал, и окружающим было привычно, что он и в старости не берег себя.
Да, я в курсе, что у папы жутко болели колени, суставы были разрушены, он прикладывал подорожник, мучился от боли, но к врачам не шел, уговаривать его было бесполезно. При диспансеризации обнаружили простатит, что неудивительно в таком возрасте. От лечения и от операции папа категорически отказался, он стеснялся этого недуга, стеснялся врачей. По ночам вставал несколько раз, ходил в туалет. Похоже, это мучило его.
В общем, папа все-таки постепенно разрушался. Я с тревогой ожидал, когда он посыплется, когда он перестанет функционировать. Он станет беспомощным, за ним придется ухаживать, он будет медленно угасать. Ведь у него было крепкое сердце, и я не мог подумать, что простуда так тяжело отразиться на легких и, разумеется, на сердце тоже.
Леша Алексеев, приводя в пример своего отца, умершего на три дня раньше, говорил, что это, пожалуй, хорошо, что отец (его отец) умер стремительно, не мучил окружающих своим недугом. Я не знаю, что было бы, какие бы я испытывал чувства, если бы мой отец был немощен и тихо угасал месяцами, годами, мы бы ухаживали за ним, бесконечно покупали лекарства, выносили продукты жизнедеятельности. Папа избавил нас от этого ужаса, он ушел внезапно, стремительно. Я не успел морально подготовиться к его уходу.
За день до папиной смерти я сказал Ирине, что, скорее всего, папа умрет уже в этом году. То есть – какие-то предчувствия все-таки были. Мама каждый день ругала папу, унижала, оскорбляла на пустом месте. Могла даже ударить. Ну, как может ударить один старый человек другого старого человека. Мне было тяжело это наблюдать, иногда я все же вмешивался,