От папы осталось только место на кладбище. Не хочется думать о том, что там, под слоем земли, гниет его тело, которое еще совсем недавно было живым. Существует ли где-то теперь папина душа – этого я не узнаю. А вот память, как и материальный мир, исчезнет очень быстро: умру я, умрет мой младший брат Олег, и больше ни один человек на всем белом свете не вспомнит, что жил в этом мире почти 80 лет Смирнов Анатолий Иванович.
Но самое ужасное во всем этом то, что вскоре вслед за папой последует и мама. Я не представляю, как мне это пережить. С папой у меня было отчуждение, мы никогда не общались, лишь на бытовом уровне. И я воспринял его смерть эмоционально, я до сих пор раздавлен и опустошен, до сих пор в течение дня постоянно слезы на глазах. А с мамой у меня был контакт: с самого детства она была моим другом и учителем, я делился с ней радостями и горестями. Когда папы не стало, я стал больше внимания уделять маме, стал проводить с ней больше времени. Так вот, когда и мамы не станет – наверное, умру и я. Во всяком случае, жить уже будет незачем.
31.05.2018
Олег сегодня был в Выселках на кладбище, установил в оградке с могилой отца столик и скамейку. Испытываю двоякое чувство. С одной стороны, есть удовлетворение от проделанной работы: столик со скамейкой удалось установить накануне дня рождения папы. С другой стороны, мне не дает покоя мысль о том, что это мы сделали папе такой подарок к его 80-летию. Я думал о папином юбилее, в мыслях готовился к нему, строил какие-то планы. Но еще два месяца назад (чуть больше, да) я и предположить не мог, что мы преподнесем папе к юбилею такой подарок, поздравим его подобным образом. Типа, это все, что он заслужил. В общем, продолжаю себя накручивать, всякие мысли мелькают в голове.
В понедельник, 4-го июня, поступим так. Мама к 8.00 сходит в поликлинику к неврологу, она записалась на прием еще на этой неделе. После 9.00 за нами приедет машина, я на работе договорился, и мы поедем на кладбище. Олег говорит, что в понедельник будет занят, а Ирина не сможет с нами поехать, болеет. Но завтра еще целое воскресенье – может, возникнут какие-то коррективы. Я предложил в этот день отметить папин юбилей в кафе. Можно или вечером, я после 19.00 освобожусь. Но лучше вариант – приехать после кладбища и сразу направиться в «Ямбург». Уже после обеда Олег сможет отправиться на свою работу.
Я хотел отпраздновать папин юбилей именно в кафе, а не за домашним столом. Так уж вышло, что папа не дотянул до этого дня всего лишь два месяца. Мы все-таки отметим твой юбилей, папа. Ты заслужил хотя бы посмертные поздравления. Мы не успели сказать тебе слова признательности при жизни – наверное, откладывали их, берегли для торжественного повода. Торжественный повод наступил, а сказать теплые, добрые слова уже некому. Папа так и не узнал, что мы его любим. Все думал, что его окружают черствые равнодушные люди. Так оно, наверное, и было. Чувство вины просто точит, разъедает меня. И это бессилие разрывает мне сердце. Мы ведь могли, не дожидаясь