– Вот-вот, с-столько народу, – обеспокоенно проговорил Савелий.
– За «иностранца» не думай. Не помешает ему «Желябов». Этот, – еврей указал на приближающее иностранное судно. – Он на рейде встанет.
Они бы возможно рассуждали еще долго, если бы в разговор не вмешалась единственная среди собравшихся на пристани женщина.
– Ну, раз пароход иностранный, тогда точно не пристанет. Конечно же, на рейде встанет. Нечего и ждать. Не увидеть красоту заморскую. Зря тут ждем, – разочарованно проговорила она.
– Жаль, к-конечно, – согласился Кокин.
– Пойду хоть на наш пароходик посмотрю, – чувствовалось, что женщина потеряла интерес к происходящему. – Тоска, нечего тут делать и ждать, – она быстро зашагала в сторону причалившего «Желябова».
Следом за ней из толпы собравшихся зевак к пристани поспешили еще несколько человек. Глазеть на сходящих по трапу мужиков с мешками и баб с корзинами, вероятно, им было интереснее, чем ждать иностранцев.
– А мы и не ждем! – крикнул в след уходящим очкарик. – Дождались уже. Сейчас шлюпки скинут и к нам.
Тем временем заморский пароход, не дойдя до причала сотню метров, сбавил ход и поплыл по инерции. Когда позади кормы пенная круговерть постепенно растворилась в речной глади, тут же с грохотом в воду упал носовой якорь. С капитанского мостика раздались громкие крики на незнакомом языке и фигурки матросов оживились на палубе. Спустя мгновенье послышался скрежет корабельных лебедок и две шлюпки устремились вниз. Издали удерживающие их тросы были невидимы и, казалось, лодки спускались на воду сами по себе.
От оставшихся зевак отделился молодой парень в черно-белой в полоску футболке и, сплюнув себе под ноги, устремился следом за женщиной. Спустя минуту разошлись и остальные. Вскоре на причале остался стоять лишь обладатель тюбетейки, да все та же четверка милиционеров. Было видно, что сами иностранцы старика интересовали явно больше, чем их корабль.
– Смотрите, морячки уже в шлюпки садятся, а комиссии с губисполкома что-то все нет, – произнес смуглый не высокого роста милиционер лет сорока пяти с нелепым, похожим на небольшую картошку, носом.
– А чего, Микола, им спешить? Пароход еще на Экономии досмотрели. Сутки же там стояли пока селедку с местного парохода выгружали. Ты, Дымов, лучше сапоги сходи помой в реке пока комиссия не пришла. Начальник у них суровый. Грязных сапог и не застегнутых пуговиц не любит. Огребешь взыскание и не видать тебе сейгот твоей деревни, – ответил самый старший из милиционеров страж порядка.
– Не видать, не видать, – проворчал Микола Дымов, разглядывая сапоги и вытирая рукавом гимнастерки пот со лба. – Все-то ты, Петренко, знаешь. И про селедку, и про начальство. На пять лет старше, а гонору…, – произнес он, уже направляясь к реке.
– На десять, Микола, на десять. А все знать,