В поисках силы. Книга первая. Сергей Шерстенников

и вышли в «пограничную полосу», где перед ними больше не было никаких охранных заграждений, лишь несколько десятков метров советской территории до реки Аргунь. Другой берег реки был уже чужим. За системой Шмель всегда чувствовал перемену своего состояния – у него включалось осознание, что он находится на переднем крае, за спиной его страна и от него сейчас что-то зависит. Такое чувство заряжало его СИЛОЙ, создавало настрой, при котором любой мороз не такой уж и сильный, а путь по границе не такой уж и длинный.

      «Да, е…", – услышал он сзади – это один из младших, поскользнувшись, летел с тропы; младшие иногда падали, их ноги еще не умели безопасно ступать по натоптанной скользкой тропе.

      – Старайтесь ступать, прощупывая стопами поверхность, прежде чем переносить на них свой вес; для этого внимание нужно держать в ногах, – сказал Шмель и пошел, чуть подсаживаясь в коленях и смягчая шаг, показывая как нужно. Он помнил, как на первом году тоже падал, после этого долго выискивая в снегу слетевший с плеча автомат. С тех пор прошел всего год, но за это время по границе было пройдено так много километров, что казалось, прошло не менее ста лет.

      Через три месяца учебных занятий в гарнизоне всех новобранцев распределили по пограничным заставам, где им предстояла самая настоящая служба на самой настоящей государственной границе; Шмель попал на именную заставу (застава имени героя-пограничника) и прослужил на ней до окончания своего срока. Каждый день ему, как и всем, приходилось ходить сначала младшим, а на втором году старшим пограничного наряда.

      Служба на заставе была «не сахар»: день и ночь нужно было охранять участок с многокилометровыми правым и левым флангами. Каждый вечер в 20.00 часов – с этого времени начинались пограничные сутки – начальник заставы перед строем зачитывал «Суточный боевой расчет», где было подробно расписано: кому в какое время нужно заступать на службу и в какой вид наряда. Служили днем, служили ночью, служили утром, служили вечером; границы было много, и ее с лихвой хватало на всех. На заставе была особая атмосфера, в которой было комфортно: не было «дедовщины», не было времени заниматься ерундой, а была единая для всех задача и настоящая служба.

      ***

      Наряд продолжал движение; впереди показалось темное пятно, Шмель на секунду включил набедренный фонарь – это куст «перекати-поле» – выключил и пошел дальше. Непонятный звук – стоп – прислушался – вроде бы тихо – продолжаем идти. Пес Рэм шел впереди, мягко ступая лапами, обутыми в чулки, время от времени поднимая уши и вглядываясь в темноту.

      «Небо сегодня чистое, звёзды россыпью», – улыбнулся про себя Шмель, на секунду посмотрев вверх. Несмотря на то, что приходилось постоянно быть начеку, Шмель находил секунды полюбоваться тем, что было вокруг: посмотреть на сопки – в ночи они выглядели тревожно-сонными, будто таили в себе что-то; посмотреть