Мама подняла руку и, запустив пальцы в короткие темные волосы, зачесала их от виска назад.
– С Бредиными? – наморщив лоб, растерянно смотрела на меня, почесывая затылок. Я кивнула, а она оглянулась на приоткрытую дверь моей спальни и уже тише продолжила: – Помню, мы с папой вашим поженились только, я сюда переехала и все удивлялась, почему это Тамара Семёновна никогда со мной не здоровается. А тетка папина, баб Маша, рассказала, что это все из-за деда. Любовь у них была, понимаешь? Все началось, когда деду было столько же, сколько тебе сейчас, – приподняв брови, она несколько раз многозначительно кивнула.
– У кого любовь? – вытаращив глаза, я изумлённо смотрела на маму.
– У деда Мити твоего и Тамары Семёновны, – пояснила мама. – Они учились в одной школе, жили в одном бараке, на завод пошли работать. А потом дед в армию ушёл… Не дождалась она его, другого нашла. И все. Дед отслужил два года, вернулся и женился на твоей бабушке, а соседка замуж за того самого Бредина вышла. Ну а потом барак их снесли в семидесятых и вот в этом доме поселили.
– Ничего себе история! – я едва не присвистнула от удивления. – То есть бабуля Бредина сама виновата, так еще и строит из себя все эти годы обиженную и оскорбленную?! Ну и личность!
– Ну тут твоя бабушка постаралась ещё. Все деда ревновала к соседке, так и началась их вражда, – пояснила мама. – Папа с сыном Тамары Семёновны тоже не нашли общий язык, потом невестка Брединых с характером оказалась. Так и вышло, что ни они нас, ни мы их на дух не переносим, – она поджала губы и с шумом вздохнула. – Так, ладно, хорошо сидим. Надо придумать, чем всех наших мужиков накормить.
Мама направилась на кухню, чтобы выполнить свой долг, а я так и осталась сидеть за компьютерным столом, осмысливая полученную информацию. Дед и Тамара Семёновна! Просто в голове не укладывается. Вот уж действительно «от любви до ненависти». А дождалась бы она деда из армии, вышла замуж за него… и все.. ciao, bella* (прощай, красавица)! Меня и не было бы на этом свете, равно как и Бредина. Даже подумать страшно на каком волоске висела возможность нашего с ним существования.
Около восьми, когда квартира деда наполнилась благодатной тишиной и покоем, Вет снова устроил мне телефонную атаку. С надеждой, что парень переосмыслил свое вчерашнее поведение и сделал соответствующие выводы, я приняла вызов, размышляя над тем, насколько прав был товарищ Сенека (но это неточно), заявляя об отсутствии безобразия в том, что являлось естественным.
– Привет, – Вет опередил меня. Видимо, опасался, что я не дам ему возможности говорить. – Ты все ещё сердишься? Прости, Юль, я… не знаю, что на меня нашло…
– Инстинкт размножения? – пытаясь звучать строго, перебила его.
– Нет, – выдохнул он. – Просто… Я в машине возле твоего дома. Ты можешь выйти?
– Мне