– Вот так бы и сразу, – улыбнулся укэ. – Приведи себя в порядок, прежде чем выйдешь. Тоже мне, сэмэ… Ты как на предмет пропустить по коктейльчику? – обратился он уже ко мне. Глаза его озорно поблескивали. Может, это у него такой способ достижения экстаза? Как у меня танцы…
О танцах почему-то думать не хотелось. Я кивнула, он взял меня за руку и вывел из кабинки. На побитого сэмэ я старалась не смотреть.
– С-спасибо, – выдавила я из себя.
– Не за что, – пожал плечами укэ. – Не люблю таких. Куда только пренатальные терапевты иногда смотрят? Ну какой из него сэмэ?
Я лишь плечами пожала. Что можно было сказать? Почтенный Магистр Вентер завещал восстанавливать любой жизнеспособный геном, но каждому пренатальному терапевту известно, что разница между солдатом и сэмэ порой не так уж и велика. Грань отыскать трудно. Ходят упорные слухи, что современная пренатальная терапия руководствуется противоположным принципом: «если сомневаешься, лучше зачисть до получеловека». Я в это не верила, поскольку была влюблена в свою профессию, но…
Вообще-то, после сегодняшнего знакомства такой подход казался мне разумным. Может, таких действительно следует зачищать?
– Ты куда больше похож на сэмэ, чем он, – сказала я неожиданно даже для самой себя. Как оказалось, я попала в точку – парень засиял, как Грязная под июльским солнцем. Теперь он казался совсем молодым, но было в нем что-то не по годам зрелое, мужское. Не маскулинное, а именно что-то от тех древних и ужасных представителей мужского пола, еще не разделенных на сэмэ и укэ. Первобытное, но, конечно, не во внешности, а во взгляде, в движениях. В его поступках.
– Мне иногда тоже так кажется, – ответил он довольным тоном. – Совсем не воспринимаю себя как укэ. Мне даже трудно общаться с… с другими. Укэйная компания мне не нравится, а сэмэ видят во мне только объект для утоления сексуальных потребностей.
Между прочим, на месте любого сэмэ я бы за таким мальчиком ох, приударила! Он действительно дивно хорош собой, даже на общем фоне. А еще, в нем, как я уже упоминала, была эта совсем не укэйная маскулинность.
И тут я поняла:
– Ты из-за этого так хорошо выучился драться? – спросила я. Искусство в наши годы и впрямь забытое, хотя, наверное, зря. Я думаю, что, когда по городу разгуливают маньяки-насильники, умение защитить себя никому не помешает, даже неко.
– Не совсем, – он поправил непослушную прядь черных волос. – Готовлю себя к военной службе. Медицина катастроф – это ведь и военная медицина тоже, вот у меня как раз специализация такая, военная медицина.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на