Я звал, стучал по прилавку – безрезультатно. Из подсобного помещения доносились какие-то шорохи, нетерпение росло. Меня можно было понять: судя по тому, что мы не встретили по дороге ни одной машины, там копошился единственный шанс узнать, есть ли поблизости мост. Я начал ходить по киоску, рассматривать что-то на стеллажах, брать в руки шуршащие яркие упаковки, ронять их. На какой-то полке разложил всё по цветам, но и это меня не успокоило – я снова вернулся к кассе и снова позвал кого-то, не теряя уверенности, что звуки издают именно люди.
Отозвался женский голос, пообещав выйти. Оказалось, что нетерпение, которое я испытывал до этого, было вовсе не таким сильным – теперь я боялся отойти от кассы даже на метр, как будто женщина увидит это через стену и решит, что её помощь мне больше не нужна. Похоже, она что-то уронила.
– Подождите минутку, пожалуйста! Посмотрите пока открытки! Видите там, слева?
Пейзажи, изображённые на них, были мне знакомы: вот эта гора, на которую я шёл, вот река, через которую, как я надеялся, мне удастся перебраться. Женщина вышла из подсобки. Ей было лет сорок пять, но комбинезон, взъерошенные волосы, заспанные глаза и удивлённое лицо делали её похожей на ребёнка.
– Прошу прощения, – сказала она, подавляя зевоту, – сюда мало кто заезжает. Тем более… Без родителей. Ну что? Какую тебе? Вот эту?
Вы замечали закономерность? Когда нас что-то волнует, когда мы охвачены переживаниями, всё вокруг начинает об этом напоминать. Казалось бы, какое отношение киоск на автозаправке и женщина в комбинезоне имели к тому, что я испытывал в тот день? Но надо же ей было сказать именно «без родителей»! Я и сам прекрасно помню, что я без родителей! С мамой непонятно что, а папе, похоже, на нас наплевать!
– Спасибо, не надо, – тут я осознал, что у меня нет с собой денег. И ладно открытки. Ни еда, ни вода мне не светили. – Скажите, а что за дым на той стороне? – я показывал на одну из открыток. – Тут есть деревня?
– Ага, поговаривают. Но я лично никого из той деревни не видела, если она и существует. Никто не заходил.
– А где этот лес? – на изображении река разделяла его и как раз то место, откуда виднелся дым.
– Это роща сосновая. Она через два поворота отсюда начинается, но туда никто не ходит с тех пор, как там несколько человек пропало. Может, нужны всё-таки? Маме с папой подаришь. Фотограф один у нас путешествовал, наделал вот картинок. Жаль, говорит, рисовать не умею, а то какие бы холсты вышли. У нас тут и правда красиво вокруг. Ну мы и взяли на продажу. Хоть туристы и редко бывают, а чего бы на память не купить. Берёшь?
«Да помню я! И про маму с папой помню, и про то, как мы тут рисовали помню! Пожалуйста, хватит!» – кричал я про себя. Но вслух сказал только:
– Спасибо, я пойду.
Конечно же, соврал, сам себе соврал и снова побежал.