Несколько дней назад весь Лондон и всё, что его окружало в радиусе тридцати миль, обсуждали прибытие нового французского посланника, который почему-то не соизволил явиться к баронам сразу. Мало того, так о его приезде узнали только через три дня после того, как оно состоялось.
Впервые этот посланник вышел в свет, когда в Вестминстере состоялось собрание баронов и началось бурное обсуждение «Оксфордских провизий»3. Но все обсуждения, едва начавшись, мгновенно стихли, когда в дверь вошёл мужчина средних лет с причудливой формой – для англичан – бороды: полоска чёрных волос разрезала подбородок пополам и две таких же украшали его по бокам. Статный, с суровым видом и странным убором на голове, нечто напоминающее платок. Бароны смутились, глядя на вошедшего, и, если бы сопровождающий этого незнакомца его не представил, никто бы и не понял, что это тот самый французский посланник. Одеждой он в принципе не отличался от остальных, за исключением, опять же, головного убора, однако его внешность сбивала с толку, была какой-то специфической, чужой для территорий не только Англии, но и самой Франции. А когда дело дошло до имени, бароны и вовсе переглянулись, тихо спрашивая друг друга, того ли человека им вообще прислали.
Мерид Кан. Далеко не французское имя. Некоторые даже переспросили, правильно ли они его услышали. Ещё некоторое время стояла тишина, так как все глаза были прикованы к необычному гостю. Посланник, вежливо улыбнувшись и получив приглашение сесть за стол, тут же принял его. Место рядом с графом Глостерским как раз оказалось свободным.
– Лорд Кан… или, простите за бестактность, как к вам правильно обращаться? – заговорил один из баронов.
– Просто Мерид Кан, милорд.
Снова поднялся гул. Даже акцент нисколько не указывал на то, что перед ними сидел француз, а неимение титула и вовсе вызвало возмущение. Мужчина, не имеющий титула в данном кругу, всё равно что ничтожный простолюдин с улицы. И такого человека им отправила французская корона? Зал и вовсе наполнился шумным недовольством.
– Вы меня, конечно, извините, – грубый голос Мерида заставил всех стихнуть, – но, как вы поняли, я не совсем француз. И иметь для меня какой-либо титул, кроме как «господин», неприемлемо. И отвечать на такие вопросы, как, например, почему я стал правой рукой короля, я не намерен. Мы собрались здесь, чтобы решать вопросы, касательно наших стран. Пожалуйста, давайте не будем отклоняться от данной темы.
Следующие полчаса были действительно отведены политическим вопросам, требующим скорого разрешения. На протяжении этих активных обсуждений Мерид Кан не произнёс почти ни слова, из-за чего вновь и вновь становился предметом тихих шушуканий. Кто-то даже и не шептал, а говорил вслух, однако посланник оставался бесстрастным. Ричард всё поглядывал на посланника, видимо, желая с ним заговорить, и даже ему было как-то некомфортно слушать баронов про их разговор