– Да уж…
Пытаясь подняться, я ощутил дрожь во всем теле. Таковы бывают последствия лечебных процедур. Но нужно было торопиться. Чтобы здесь не произошло, меня вряд ли ждало теплое и душевное продолжение.
Выбравшись враскорячку из камеры дознания, я побрел по сумрачным коридорам. Царила гробовая тишина, и людей нигде не было видно. Будто все мирно спали или же вымерли.
– Последнее подходит больше, – прошептал я, покидая холл клиники под нервное подергивание света галогеновых ламп.
Снаружи было жарко, темно и все также тихо. Лишь неутомимые насекомые-полуночники продолжали чавкать в траве.
Впереди ждал лес. Именно ждал. И не было каких-либо сомнений в обратном. Многие километры зеленой поросли сомкнулись вокруг маленького одинокого существа и сладострастно ждали, когда же я войду в их зыбучее и страждущее лоно. И я вошел.
И там, в глубине лесов, где нет ни севера, ни юга, ни света, ни тьмы, ни времени, ни пространства, я упал на колени перед иссохшим колодцем. И человек в черном капюшоне напоил меня своей кровью, но взглянув на него, я не увидел лица, ибо было оно тьмой вездесущей.
Том II
Реабилитация
Так Вы говорите, что нужно лечиться? А кто-то вчера предложил мне подмыться. Наверное, в этом какой-то был смысл, Быть может, чувак тот в миру Гостомысл. А Вы вот несете какую-то чушь, Бумагу заляпала едкая тушь. Хотите узнать, что я вижу во тьме, Тогда приходите под вечер ко мне. Вам выделят место за утюгом И будите жить потайным пауком. Границы событий, времен и людей Исчезнут под всплеском безумных идей. Трагичные жилы, бездонности звук — Подобия жизни снимите сюртук! Возможно, тогда Вы увидите свет, Который скрывал безрассудства берет. И тихие вопли, и женственный стон — Все это возникнет из похорон. Каких погребений? О, милый мой врач, Ну, Вы прям какой-то проклятый Кумач. Слагаете звуки в безумие слов, А я же просил пробежать между строф. Ну ладно, сажайте меня под замок, Ведь это возможность сглотнуть свой комок, Застрявший над пропастью жизни и смерти, И это довольно печально, поверьте.
– Так Вы говорите, видели свет?
– Ну да. Что-то типа того.
– А как-то поточнее…
– Что значит «поточнее»?
– Как бы Вы могли описать это явление?
В приступе панического волнения я украдкой взглянул на часы.
– А разве мы не должны уже закончить?
Мозгоправ нервно сжал губы и, не сводя с меня пронзающего взгляда, уточнил:
– В моем распоряжении еще семьдесят четыре секунды.
– Кошмар, – мелькнуло где-то в башке.
Даже за это ничтожное время психоаналитик способен свести с ума. Но самое