– Бедный одинокий король! – с нежной жалостью произнесла Вренели, и по ее щекам потекли слезы. – Я пойду с тобой в твой горный дворец. Я буду любить и почитать тебя, как когда-то любила и почитала тебя твоя дочь, и буду ухаживать за розовым садом, который она так любила, потому что у меня нет ни дома, ни сердца, которое любило бы меня. Но исполни одну мою просьбу, прежде чем я покину солнечный свет.
– Только попроси, и все будет исполнено!
– Ах, король Лаурин! – сказала Вренели, и слезы чаще побежали по ее щекам. – Я еще молода; я впервые испытала разочарование, и хотя сердце мое почти разбито, у меня еще осталась слабая надежда. Я не могу полностью поверить в то, что Тони забыл меня.
Король Лаурин еще серьезнее, чем прежде, посмотрел на плачущую девушку.
– Нет, нет, не сердись! – воскликнула она, простирая к нему руки умоляющим жестом. – Не считай это глупой слабостью; вспомни, что понадобились сотни лет, прежде чем твое благородное сердце ожесточилось против людей. Я знаю, что друзья уговорили Тони пойти на этот шаг, но он все еще любит меня, и ему будет горько, если я покину его, не попрощавшись. Когда он завтра окажется на перевале, ведя свою невесту на свадьбу в соседнюю долину, позволь мне выйти ему навстречу, когда он будет проходить мимо моего дома, позволь мне проститься с ним, прежде чем навеки расстаться с миром.
– Будь по-твоему, дитя мое, – грустно ответил король Лаурин. – Но ты всего лишь доставишь себе новое горе. А теперь, Вренели, уже поздно. Ступай в свою хижину, ложись спать и забудь о своих горестях хотя бы на несколько коротких часов.
– Ах, нет! – умоляюще произнесла Вренели. – Позволь мне остаться здесь, под звездами. Я боюсь одиночества, ожидающего меня в доме. Где бы я ни была, я не смогу заснуть, тени былого счастья тревожат мою душу. Нет, позволь мне остаться здесь и разделить эти часы с тобой.
Они взобрались на скалу и сели рядышком под высокими соснами. Вренели сложила руки и смотрела на звезды, в то время как ее молитва о мире и утешении возносилась к Тому, Кто восседает на небесном троне.
Не было произнесено ни слова. Король Лаурин молча смотрел на залитый лунным светом ледник, а мысли его возвращались к тысячелетним воспоминаниям, в то время как на лице Вренели лежала глубокая тень ее горя.
Постепенно веки ее сомкнулись, и голова опустилась на плечо старого короля. Он нежно обнял дремлющую девушку и простер правую руку вдоль ледника.
Песнь ветра в ледяных расселинах внезапно стихла, но лунные лучи по-прежнему играли на зазубренных вершинах; подобно сверкающим змеям, они перемещались по похожему на стекло льду, а затем медленно текли широким блестящим потоком вниз по дороге, сделанной из хрусталя. Горный